Действительно, термин «титушки» сразу же вошел в активное употребление. Нехитрое гугление помогает в этом убедиться. Набираем – и сразу видим несколько новостей: «В Киеве “титушки” напали на защитников сквера», «Борьба за сквер на Березняках: протест перерос в столкновения милиции, “титушек” и активистов», «Депутат назвал повышение в звании начальника милиции Первомайска плевком в лицо пострадавшим от “титушек”».
Фамилии героев новостей попадают в словари в качестве имен нарицательных не так уж часто. В российском языковом пространстве, пожалуй,не могу припомнить такого за последние несколько лет. Зато за последние год-два у нас стало чрезвычайно популярным другое явление: фамилии дают название явлениям.
Началось все с «путингов» в начале 2012 года, перед выборами, Путингом назвали большой митинг сторонников Владимира Путина на Поклонной, потом – еще более масштабную акцию в Лужниках. С тех пор обозначение событий и явлений с помощью -инговых окончаний стало очень популярной моделью.
Интернет-мемами стали существительное «пехтинг» и глагол «пехтить», появившиеся после истории с незадекларированной недвижимостью депутата Владимира Пехтина. Пехтингом стали называть поиск компромата на должностных лиц. А после того, как сам Пехтин покинул Думу, новый термин, как отмечали блогеры, приобрел еще один оттенок значения: пехтиться – это и еще и пятиться, отползать назад. Особый смысл приобрел в связи с этим и глагол «напехтериться». В ход шла и игра с цитатами: “И жить торопится, и пехтиться спешит».
Потом был «малкинг» – компромат на сенатора от Бурятии Виталия Малкина.
И, разумеется, «мизулинг». Фамилия депутата Елены Мизулиной породила целую гроздь неологизмов. Это и глагол «мизулить», и даже заменитель обсценного – «миздить». Не говоря уже о том, что сама фамилия –Мизулина– напоминает существительное типа «загогулины», именно на этом и строится популярная в интернете песня «Я тебя своей мизулиной зову».
Отличным термином, на мой взгляд, был бы «баталинг» – борьба с иностранным усыновлением, баталии против американцев. «Лахтинг» из той же серии, но «баталинг» звучнее и точнее
Тут важно, что по этой модели образуются слова с отрицательной коннотацией, ни одного похожего «положительного» термина вспомнить не могу. Причем модель эта очень легка на подъем. Стоит появиться какой-нибудь новости, в центре которой фамилия чиновника или депутата, как тут же возникает подобный термин, заканчивающийся на -инг.
Эта языковая реакция на события, тенденция к персонификации явлений кажется мне не столько любопытной, сколько симптоматичной. Срабатывает принцип «страна должна знать своих “героев”», фамилия становится способом именовать явления. Этот способ номинации как бы возлагает ответственность на автора заявления, идеи, поступка. Называя те или иные явления «мизулингом», мы закрепляем ответственность за происходящее за Еленой Мизулиной, ставим этакий уродливый памятник ее инициативам.
Причем реакция эта, как правило, моментальна – термин появляется буквально в тот же час, что и сама новость, и начинает прирастатать другими неологизмами.
Странно при этом, что фамилии некоторых современных деятелей пока не перешли с -инговым или каким-нибудь другими окончанием в разряд нарицательных. Понятно, что от фамилии Онищенко существительное так просто не образуешь. Но ведь он этого достоин! Хотя бы тот же «онищенг» или, на худой конец, «онищенкинг». Подозрительность к продуктам, которая обостряется на фоне политических событий,можно было бы назвать «онищенкостью».
Или Виталий Милонов. Как тут без имени нарицательного, которое могло бы войти в словари? «Милонинг», «милоновинг», «милонование» (похоже на «милование», в свете запрета на публичное проявление «нетрадиционных» чувств звучит актуально).
Отличным термином, на мой взгляд, был бы «баталинг» – борьба с иностранным усыновлением, баталии против американцев. «Лахтинг» из той же серии, но «баталинг» звучнее и точнее.
Получилась бы такая языковая «доска почета», свод явлений, за каждое из которых несет ответственность конкретный человек. И, пожалуй, это даже в чем-тодейственней, чем портреты с надписями на шествиях.