Стратегия развития города будет влиять на московский бюджет, генплан и городские программы. К ее разработке еще в 2011 году московское правительство привлекло специалистов Российской академии народного хозяйства (РАНХиГС) и государственной службы при Президенте РФ и Высшей школы экономики. По словам Сергея Зуева, декана РАНХиГС, в основе всей стратегии лежит тезис о дисбалансе экономических возможностей Москвы и качества среды и жизни в ней. Проще говоря, в столице бюджет на высоком уровне, а образование, здравоохранение и экология — на низком. Чтобы изменить эту ситуацию, нужен «мощный экономический маневр».
«Недостаточно людям платить высокую зарплату, если их дети не могут получить нормальное образование. Человек чувствует, что ему что-то недоплатили, он либо уезжает из города, либо живет с возрастающим чувством неудовлетворения», — сказал Зуев. Он отметил, что не на последнем месте стоит качество пространства и среды. Сейчас в Москве районы безлики, у них нет своих брендов, и эту ситуацию нужно менять.
В стратегии затронута и транспортная проблема. «Чем лучше дороги мы сделаем, тем больше пробок на них появится», — говорит Сергей Зуев. По его словам, решать эту проблему нужно через пространственное планирование и многофункциональную застройку: «40% рабочих мест располагается в ЦАО, а живет в этом округе всего 7% населения. Поэтому выход даже не в перехватывающих парковках, а в перехватывающих офисах».
Марат Гельман, искусствовед
— Нужно делать стратегии для каждого района, а не для всего города. Например, в Берлине каждый район имеет свою систему развития, районы конкурируют между собой и это позволяет использовать энергию людей. Я хотел бы высказаться по поводу этого дополнительного куска (Новой Москвы), я считаю – это вредно. Новая территория будет развиваться за счет человеческих ресурсов Москвы. Чтобы достичь децентрализации, нужно не приращивать новые территории, а развивать спальные районы. Может, Бутово, например, захватит творческий кластер, переманит к себе художников и завтра там откроются модные бутики и кафе.
Ефим Рачевский, директор центра образования №548 «Царицыно»
— Гуманитарный коллапс начался, когда исчезла демографическая самоидентификация — когда коптевские перестали бить пацанов из Марьиной рощи, а правая сторона Каширского шоссе перестала драться с левой стороной Каширского шоссе. Люди перестали жить в конкретных территориях. Когда население локальных фрагментов города начнет ощущать себя сообществом — это будет одним из шагов к децентрализации. Что касается автомобилей, то мы не учитываем психологический аспект. До тех пор, пока не начнем избегать того, что автомобиль является признаком социальной идентификации, ничего не произойдет.
Михаил Блинкин, научный руководитель НИИ транспорта
— Сегодня вопрос не в транспорте, а в спросе на качество среды. Если понаблюдать за поведением москвичей, спроса на качественную среду просто не существует. Москва — это не среда для жизни, а халявный круглосуточный паркинг. Сейчас автомобиль — дешевое удовольствие, и никакого инженерного способа решения этой проблемы не существует. Но заставить человека отказаться от автомобиля невозможно. Вопрос стоит в сбалансированном использовании автомобиля, там, где это нужно. С другой стороны, условия в общественном транспорте унизительны для пассажиров. Но если программа метрополитена имеет совершенно конкретные сроки и бюджет, то переустройство автомобильной дорожно-уличной сети — вещь абсолютно нереальная, по крайней мере, в пределах нашего поколения.