Следствие сочло, что Лоткова вышла за пределы необходимой самообороны, девушке предъявлено обвинение в нанесении телесных повреждений. Лоткова с обвинением не согласна, хотя сама после инцидента ездила извиняться в больницу к одному из пострадавших. «МН» спросили Лоткову и пострадавших, что произошло в ту ночь, а также попытались понять, что на самом деле разрешено законом с точки зрения самообороны.
Александра Лоткова, студентка РЭУ им. Плеханова, обвиняемая
«Как только мне исполнилось 18, сразу купила оружие»
— Что произошло 26 мая этого года?
— Мы с друзьями, посидев в кафе, шли к метро «Цветной бульвар», было около полуночи. Я с подругой спустилась в вестибюль, ребята шли чуть дальше. Потом мы увидели, что вместе с нашими друзьями, их было трое, на эскалаторе едут еще трое молодых мужчин, лет 22–24. Было видно, что между ними перепалка. Наш приятель кричит: «Отдай!», другой мой знакомый, Дмитрий, в крови. Они все вместе подошли к нам. Наши друзья сказали, что эти неизвестные напали на них с ножом, избили, ограбили. Они даже попросили вахтера метро вызвать полицию. Я увидела у Димы порезы на шее. Нападавший — его зовут, как мы потом узнали, Ибрагим Курбанов — начал махать ножом, а платформа пустая, полиции нет, мы испугались, и я выстрелила в воздух.
— Откуда у вас оружие и зачем оно вам?
— Когда мне было около 17 лет, недалеко от дома — я живу в Ховрине — меня избили и ограбили. У нас вообще там район неспокойный. Было очень страшно. И как только мне исполнилось 18, я сразу пошла и получила официальную лицензию на ношение оружия и купила его. Это травматический пистолет турецкого производства, легальный, зарегистрированный. Я беру его с собой, если возвращаюсь поздно.
— Что было дальше?
— Я думала, что предупредительный выстрел их отпугнет, но, наоборот, второй человек, это был Иван Белоусов, повалил меня, начал возить по полу, пытался отнять пистолет, ребята стащили его с меня, снова у них началась драка, а Ибрагим выскакивает в сторону меня с подругами с ножом. На записи видеокамер наблюдения метро все это видно: он бежит, и рука в замахе. Лезвие было сантиметров десять. Я выстрелила, не целясь, в его сторону. Он резко развернулся и побежал назад к дерущимся. Потом я вижу, что Белоусов держит Диму, а Курбанов его бьет по голове. Я увидела у Димы новый порез где-то слева и выстрелила в эту кучу людей уже третий раз. Я, видимо, так была испугана, что не подумала, что могу задеть и кого-то из наших ребят.
— Полиция появилась?
— Вот только к этому моменту. Полицейский и стажер его шли не спеша, мы кричим: «У него нож, помогите!», и даже взяли полицейского за рукав и потащили к нему, но тот просто взял Курбанова за руку и ничего не предпринял, не вырвал у него оружие, не задержал. А драка Белоусова с нашими ребятами продолжается, и я выстрелила четвертый раз. Тут я уже вижу, что Белоусов лежит на полу. Потом я узнала, что пуля, кажется, попала в легкое. Полицейского потом уволили.
«О произошедшем я не стала никому рассказывать, даже папе. Когда узнала из новостей, что Белоусов лежит в Склифе, я поехала туда с тортом».
— Вы ведь потом сами поехали к Белоусову в больницу?
— Мы после инцидента сели в поезд и уехали. Меня трясло, ведь крики, ножи, кровь… О произошедшем я не стала никому рассказывать, даже папе. Но мы были уверены, что инцидент исчерпан, а с нарушителями разберется полиция. А через день узнаю из новостей, что Белоусов лежит в Склифе. Я поехала туда с тортом. Он лежал в трубках. Мы оба друг перед другом извинились. Он сказал, что на следующий день к нему придет следователь, предложил мне тоже приехать, и я сказала, что приеду. Но не успела — меня задержали в лифте, когда я возвращалась от него домой.
— Вам предъявляется обвинение по ст. 111 УК «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью». Следствие не считает ваши действия обороной?
— Не знаю, может быть, пытаются выгородить сотрудника полиции? Ведь если в моих действиях была самооборона, то тогда за бездействие его могут вообще посадить. А пока все представлено в деле так, что я сумасшедшая дамочка, стреляющая в людей. Все наши показания сводятся на нет. Меня защищают и студенты нашего университета, и известные люди, например, Михаил Барщевский, наш проректор, член Общественной палаты Сергей Марков выступил моим поручителем. Я утверждаю, что в моих действиях была только оборона. Говорить, что у меня «личная неприязнь» к тем ребятам, — это бред. Следствие так считает. А почему следствие не хочет допросить свидетелей, тех из нас, кто присутствовал при всем этом? Почему отказали в психиатрической экспертизе?
— Чего ждете от судебного процесса, каковы ваши ощущения?
— Я знаю, что мое дело передали судье Криворучко. Этот господин в «списке Магнитского». У него нет оправдательных приговоров, я посмотрела статистику. Ждать хорошего не приходится. Я рассчитываю на условный срок.
Мнение потерпевшей стороны
Иван Белоусов, потерпевший: «Я никаких интервью давать не хочу. Я отказываюсь от комментариев».
Равиль Васин, адвокат Белоусова: «Все комментарии — только после суда».
Со вторым потерпевшим, Ибрагимом Курбановым, «МН» связаться не удалось.
Из обвинительного заключения
«…она (Лоткова. — «МН») 26 мая 2012 года в 00 часов 40 минут находилась на платформе станции «Цветной бульвар» Серпуховско-Тимирязевской линии. В этот момент к ней (Лотковой А.Б.) подошел ранее знакомый, не установленный следствием мужчина по имени «Дмитрий», который сообщил о конфликте с ранее незнакомыми Белоусовым И.В. и Курбановым И.Р., в результате которого ее (Лотковой А.Б.) знакомому Хворостову Д.С. якобы были причинены телесные повреждения. Не получив подтверждение об обстоятельствах конфликта, на почве личных неприязненных отношений, возникших в результате вышеуказанного сообщения неустановленного лица, имея умысел на причинение вреда здоровью Белоусову И.В. и Курбанову И.Р., находившимся при себе пистолетом… произвела три выстрела, два из которых — в Белоусова И.В., один — в Курбанова И.Р., после чего с места преступления скрылась».
Ярослав Пакулин, адвокат Александры Лотковой
— Защита ходатайствовала о переквалификации дела со ст. 111 «Причинение тяжкого вреда здоровью» на необходимую оборону, но нам отказали. Следователи говорят, что для самой Лотковой не было угрозы, поэтому не видят момента обороны. Но ведь в законе говорится, что и необязательно угроза должна быть направлена непосредственно на обороняющегося! Мы можем защищать не только лично себя, но и тех, кто рядом, человек может применять необходимую оборону при защите всего — от имущества до государственных интересов. Недаром в законе присутствует формулировка не «самооборона», а «необходимая оборона». И пленум Верховного суда сделал серьезные оговорки по этому поводу. Мы будем ссылаться на это постановление пленума ВС. Кроме того, защита намерена ходатайствовать о возвращении дела прокурору для устранения процессуальных нарушений. Возможно, прокуратура переквалифицирует обвинение.
Выдержки из постановления пленума Верховного суда РФ от 27 сентября 2012 года «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление»
«Обратить внимание судов на то, что положения статьи 37 УК РФ («необходимая оборона» — «МН») в равной мере распространяются на всех лиц, находящихся в пределах действия УК РФ, независимо от профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, от того, причинен ли лицом вред при защите своих прав или прав других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти».
«…Состояние необходимой обороны возникает не только с момента начала общественно опасного посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, но и при наличии реальной угрозы такого посягательства, то есть с того момента, когда посягающее лицо готово перейти к совершению соответствующего деяния».
У нас тенденция к обвинительному уклону при расследованиях. Обычно с трудом удается доказать, что человек защищался.
«Суду следует принимать во внимание время, место, обстановку и способ посягательства, предшествовавшие посягательству события, а также эмоциональное состояние оборонявшегося лица (состояние страха, испуга, замешательства в момент нападения и т.п.)».
«Состояние необходимой обороны может иметь место в том числе в случаях, когда:
защита последовала непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но исходя из обстоятельств для оборонявшегося лица не был ясен момент его окончания и лицо ошибочно полагало, что посягательство продолжается;
общественно опасное посягательство не прекращалось, а с очевидностью для оборонявшегося лица лишь приостанавливалось посягавшим лицом с целью создания наиболее благоприятной обстановки для продолжения посягательства или по иным причинам».
«Действия оборонявшегося лица нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны, если причиненный вред хотя и оказался большим, чем вред предотвращенный, но при причинении вреда не было допущено явного несоответствия мер защиты характеру и опасности посягательства».
«Действия не могут признаваться совершенными в состоянии необходимой обороны, если вред посягавшему лицу причинен после того, как посягательство было предотвращено, пресечено или окончено и в применении мер защиты явно отпала необходимость, что осознавалось оборонявшимся лицом».
Михаил Виноградов, доктор медицинских наук, психиатр, криминалист, автор независимого заключения по делу Лотковой
— Пленум Верховного суда РФ сказал, что можно стрелять сколько хочешь, защищая своих близких. Но у нас тенденция к обвинительному уклону при расследованиях. Следствие обычно идет по легкому пути. И нет единообразия в подходах. К примеру, года полтора назад был случай в Нижнем Тагиле — в дом предпринимателя ворвались грабители, приставили нож к горлу бизнесмена и его 14-летнего сына, супруга расстреляла бандитов из охотничьего ружья. Следствие признало ее действия правомерными. А если вспомнить случай москвички Иванниковой, которая защищала не других, а саму себя от насильника, то там все наоборот. Девушку сначала признали виновной, и только потом удалось доказать законность ее действий. Обычно с трудом удается доказать, что человек защищался.
Мария Бутина, председатель правления региональной общественной организации «Право на оружие»
— Принятое в сентябре постановление пленума Верховного суда в основном имеет целью дать рекомендации судам в рассмотрении дел о самообороне, чтобы изменить принятую репрессивную политику. И Верховный суд сделал большой шаг вперед.
Сейчас пленум разрешил обороняться чем угодно. Допустим, раньше была такая тенденция: если на тебя напали с пистолетом — то ты можешь защититься тоже огнестрельным оружием, если напали с ножом — то стрелять в ответ уже нельзя. Сейчас же вы можете ответить стрельбой даже на нападение с кулаками: пленум ВС признает за обороняющимся право оценить обстановку. Это огромный прогресс.
Кроме того, пленум ВС надеется переломить практику «если есть труп, то кто-то должен сесть». У нас было дело Татьяны Кудрявцевой, в лесу ее пытались изнасиловать, она зарезала бандита грибным ножом. Следствие сначала предъявляло ей превышение пределов обороны, считая, что надо было сначала дождаться насилия, а потом уже защищаться. Однако потом ее оправдали. Пленум Верховного суда отмечает, что таких ситуаций в суде возникать не должно. Человек имеет право оценить ситуацию, и если он счел ее опасной для себя, выбирать по собственному усмотрению способ защиты.
Пленум ВС теперь разрешает причинить вред преступнику, если вы пытаетесь его поймать самостоятельно (так называемый гражданский арест). Если раньше приходилось задерживать бандита голыми руками, то теперь можно и применить оружие при необходимости.
Однако мы говорим о трактовках. Вряд ли можно ожидать взмаха волшебной палочки. Дела об обороне всегда сложные, неоднозначные. Репрессивная практика пока какое-то время будет существовать. И переломить это можно только с помощью общественного резонанса.
Нужно помнить, что закон и изменения в нем не снимают обязательств с того, кто самооборонялся. Нужно помнить о правилах поведения в этой экстремальной ситуации. При их соблюдении будет легче потом доказать в суде правоту своих действий.
- Вызвать скорую помощь, а пока оказать нападавшему, от которого вы оборонялись, посильную помощь.
- Позвонить в полицию. Вообще на это отводится 24 часа, но лучше это сделать первым и сразу.
- Зафиксировать картину случившегося. Сфотографировать, нарисовать схему, найти свидетелей.