«Болезнь не оставила ему выбора»

На этой неделе в Москве похоронят последнего главу советской внешней разведки Леонида Шебаршина, который в минувшую пятницу был найден мертвым в своей квартире. Столичные следователи начали проверку по факту гибели генерал-лейтенанта, однако, как утверждают в Следственном комитете России (СКР), уже практически ясно, что это было самоубийство. В том, что 77-летний Шебаршин действительно покончил с собой, уверены его знакомые и коллеги. По их словам, он долго и тяжело болел и не хотел быть обузой для детей и внуков.

Тело Леонида Шебаршина было найдено в его квартире на 2-й Тверской-Ямской улице днем 30 марта. Следователи Тверского межрайонного отдела СКР по Москве уже возбудили процессуальную проверку по факту смерти Шебаршина. «Сейчас устанавливаются все обстоятельства произошедшего, — сказали в СКР — Но по предварительным данным, Шербаршин покончил с собой. Рядом с телом был обнаружен его наградной пистолет, из которого он мог застрелиться». В столичной полиции в свою очередь сообщили, что Шебаршин оставил предсмертную записку, но ее содержание не разглашается «в интересах следствия». Кроме того, установлено, что в момент смерти он находился в квартире один — это тоже подтверждает версию самоубийства.

Друзья, коллеги и знакомые Шебаршина верят официальной версии следствия и главной причиной такого поступка называют тяжелую болезнь, с которой не хотел мириться разведчик. «Я думаю, что ни у кого не должно быть сомнений в том, что это самоубийство, — заявил «МН» руководитель Центра анализа мировой торговли оружием, главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко. — Как генерал, он предпочел смерть жизни инвалидом на больничной койке».

С ним соглашается знакомый погибшего, генерал-майор Службы внешней разведки в отставке Юрий Кобаладзе. «В последнее время, когда Шебаршина видели наши общие знакомые и друзья, он был очень плох: у него случались инсульты, он полностью ослеп, отказали ноги, — сказал Кобаладзе «МН». – У Шебаршина в такой же ситуации была жена, которая долгие годы перед смертью пролежала парализованная, и он не хотел быть обузой для детей и внуков. Он всегда был очень активным человеком, думающим, пишущим, а тут начал чувствовать, что превращается в лежачего больного».

Леонид Шебаршин всю свою жизнь посвятил работе в разведке и занял видное место в истории российских спецслужб, пройдя путь от младшего оперуполномоченного до руководителя первого главного управления (ПГУ) КГБ СССР. Начинал Шебаршин как переводчик с восточных языков. После того как в 1958 году он окончил восточный факультет МГИМО, где учился на индийском отделении, его отправили работать в советское посольство в Пакистане, откуда четыре года спустя его пригласили в ПГУ КГБ, отвечающее за внешнюю разведку. После обучения он снова вернулся в Пакистан.

С тех пор он работал заместителем резидента, а после и резидентом внешней разведки в Восточной Азии. «Это был представитель так называемой индийской группировки внутри первого управления КГБ, большим специалистом прежде всего по Индии и Пакистану», — говорит Коротченко. До 1983 года Шебаршин работал в Пакистане, Индии и Иране. Осенью 1983 года был назначен заместителем, а затем начальником информационно-аналитического управления ПГУ КГБ СССР. Пять лет спустя он становится замначальника внешней разведки, а в 1989 году возглавлял ПГУ КГБ СССР — до августа 1991 года. С 22 по 23 августа, сразу после путча, Шебаршин на один день возглавил КГБ, после чего ушел в отставку в знак несогласия с кадровой политикой нового главы службы Вадима Бакатина. Разведку же, которая впоследствии была выведена из состава КГБ, после Шебаршина возглавил Евгений Примаков.

«На момент, когда Шебаршин возглавил ПГУ, страна была на грани катастрофы, но благодаря его усилиям удалось сохранить дееспособность советской внешней разведки», — рассказал «МН» Коротченко. Он напомнил, что назначение Шебаршина произошло в момент массового выявления предателей: «Основную информацию о предателях в КГБ предоставил Олдрич Эймс, завербованный сотрудник ЦРУ, и то, что выяснилось, несомненно, было провалом. На плечи Шебаршина тогда легла работа по нейтрализации этих провалов, по перестройке системы органов внешней разведки СССР против США».

Генерал, рассказывают теперь сослуживцы, не принял те изменения, которые произошли после распада СССР — не пошел ни на госслужбу, ни на службу к олигархам, «а занял отстраненную позицию, консультировал частный бизнес, занимался информационным консалтингом», возглавив ЗАО «Российская национальная служба экономической безопасности».

По словам генерал-майора ФСБ запаса Александра Михайлова, недолго работавшего в одно время с Шебаршиным, в тот день, когда его коллегу назначили на пост главы КГБ, «у всех возникло ощущение, что он сможет разрулить ситуацию». «Шебаршин был человек разведки, не связанный с внутренними проблемами, его назначение было объективным. А потом через два дня пришел Бакатин, по моему ощущению, трамвайный хам, и Шебаршин, высокоинтеллигентный человек, понимал, что с ним работать не сможет», — сказал Михайлов «МН».

Леонид Шебаршин не первый глава внешней разведки в российской истории, который умер не естественной смертью. В 1930–1950 годы многие руководители внешней разведки ВЧК и КГБ были обвинены в предательстве и расстреляны. Именно так ушли из жизни первый руководитель иностранного отдела ВЧК Яков Давыдов, Михаил Трилиссер, Станислав Мессинг, Артур Артузов, Сергей Шпигельглас, Зельман Пассов и Владимир Деканозов. В 1938 году при странных обстоятельствах скончался Абрам Слуцкий: по некоторым данным, он был отравлен по приказу наркома внутренних дел СССР Николая Ежова. А начальник иностранного отдела ПГУ с 1921 по 1922 год Соломон Могилевский погиб в авиакатастрофе. Один из самых известных случаев, когда высокопоставленный сотрудник КГБ кончал жизнь самоубийством, произошел в 1982 году с первым зампредом КГБ СССР Семеном Цвигуном. Как говорил экс-председатель КГБ Владимир Крючков, «трагедия эта породила много слухов». «Но я знаю все досконально, — утверждал он. — Цвигун болел раком, пошли метастазы. Он понял, что погибает, и пустил себе пулю в лоб».

Еще некоторое время назад у Шебаршина, казалось бы, не было подобных намерений. «Лечиться — дорого, умирать — дешево, но хоронить — дороже, чем лечить. Надо жить», — говорил он в одном из своих последних интервью. «Болезнь не оставила ему иного выбора. Можно по-разному относиться к самоубийству, но в его случае это был мужественный поступок», — сказал Кобаладзе. По его словам, похороны Шебаршина состоятся в ближайшую среду или четверг.