«Это оказались самые критически мыслящие респонденты из всех социально-политических групп, которых мы опрашивали в рамках нашего проекта: депутатов, военнослужащих, студентов, бездомных, детей улиц, благополучных школьников, пенсионеров», — говорит заведующая Лабораторией политических исследований НИУ ВШЭ Валерия Касамара. Подробностями Валерия и ее коллега — младший научный сотрудник той же лаборатории Анна Сорокина — поделились с «Московскими новостями».
— Зачем вам понадобились знания о политических взглядах зэков? Они в России вообще лишены избирательных прав.
Анна Сорокина: Россия входит в тройку лидеров по числу заключенных, но эта группа социологами практически не исследуется. Кроме того, в колонии строгого режима люди изолированы от СМИ (интернета нет, телевизор — час в день), и нам было интересно понять, насколько их взгляды отличаются от взглядов тех, кто на воле.
— То есть от тех, кто по собственной воле смотрит «ящик»? И что, отличаются?
А.С.: Заключенные оказались наиболее критически мыслящими. Самые патриотичные, кстати, — депутаты и бездомные. Причем их ответы потрясающе схожи и по аргументации, и по фактологии. Закрываешь титулы анкет — и даже сложно найти разницу.
— Депутаты-патриоты — это понятно. Но почему бездомные?
Валерия Касамара: Вера представителей социального дна в великодержавность России играет важную компенсаторную роль. Социально незащищенным людям хочется чувствовать сопричастность к большой и сильной стране, иначе вообще удавиться и не жить. У заключенных такого ура-патриотизма и близко нет.
Заключенные о современной России
«Современная Россия — это полицейское государство, где власть коррумпированная. Кто богатый, тот и правит балом. Работяга унижен, пенсионеры — лишний мусор».
Электрослесарь, 62 года
«По-моему, Россия на данный момент представляется учеником 8–9-го класса, то есть уже не ребенок, но еще не мужчина. Слишком много противоречивых законов и указов, слишком много метаний из крайности в крайность, и доходит иной раз просто до абсурда, и все узаконено показывается в СМИ. Такое ощущение, что госчиновники думают: «Все равно все прокатит, и русский народ примет все как должное».
Помощник электрика на наземном транспорте, 37 лет
«В современной России существует беззаконие, так как с нынешними законами больше половины населения будет сидеть в тюрьме, а чиновники, которые грабят простых граждан, сидят у себя в кабинетах. Надо менять законы».
Швей, 24 года
— Чего вы не ожидали увидеть в анкетах зэков?
А.С.: Такой степени откровенности и столь критического настроя по отношению к власти. Самый популярный ответ: никто из нынешних ее представителей на идеального не тянет. На втором месте — Жириновский, который говорит на одном с ними языке: пацан сказал — пацан сделал.
— А идеальный для них — это какой?
А.С.: Тут они схожи с другими группами: справедливый, честный, действующий по закону, а не по понятиям. При этом сами зэки вовсе не идентифицируют себя с теми, кто преступает закон. Один из опрошенных — вор-рецидивист, осужденный на долгий срок, — красноречиво рассуждал в своей анкете, как невыносимо жить в стране, в которой все — сверху донизу — воруют.
Количество ненормативной лексики в адрес власти, органов правосудия, а также перечисление проблем самой колонии заставляют верить в то, что отвечали они свободно
— Ну, психологически понять его можно. Он говорит о тех, кто ворует в особо крупных размерах, а он так, по мелочи: квартиру ограбил, машину угнал А о деле Магнитского они что-нибудь слышали?
А.С.: Мы тоже предполагали, что в их ответах будут всплывать имена Ходорковского, Магнитского. Но нет. То ли не хотели об этом писать — понятно, что все анкеты наверняка просматривала администрация колонии, — то ли уровень образования не позволяет. Да и откуда бы они об этом узнали, если подумать. Интернета в колонии нет.
— А вы уверены, что они не под диктовку отвечали на ваши вопросы?
В.К.: Анкеты раздавали в свободное время (час в день), потом собирали. Мы тоже боялись, что получим набор штампованных ответов: наша власть самая лучшая, жить стало веселее. Но количество ненормативной лексики в адрес власти, органов правосудия, а также перечисление проблем самой колонии заставляют верить в то, что отвечали они свободно. Возможно, нам не отдали самые резкие высказывания, но и те анкеты, что мы получили, — очень интересный материал.
Заключенные о будущем страны
«Через десять лет хотелось бы видеть страну с развитой демократией, твердой, справедливой законодательной базой и высоким уровнем жизни низшего класса».
Каменщик, 25 лет
«Я не могу даже предположить, что будет через 10–15 лет, так как современная Россия — это страна контрастов, и что сейчас белое, возможно, через некоторое время будет черным. Многие этические грани просто стерлись, а человеческие понятия до той степени перевернулись, что иногда удивляешься, а нормальный ли я сам».
Станочник, 36 лет
— Кто для заключенных враги России?
А.С.: Вертухаи и мусора. Как точнее перевести?
Им некогда думать о грозной Америке, а вот вертухай вполне может отнять сигареты, чай, посылку. Деньги отобрать. Зубы выбить
— Не надо, телеканал НТВ давно научил уголовному арго даже детей.
А.С.: Это тем, кто живет в комфортных условиях, нужен некий мифический враг: сегодня Америка, вчера была Грузия. На кого из телика покажут — тот и враг. У людей, которые ежедневно борются за свое выживание, вполне конкретные враги. Дети улиц, кстати, называли врагами таджиков. «Почему?» — спрашиваем. «Потому что я здесь листовки раздавал, а сегодня таджика на мое место поставили». Идет борьба за работу, за кусок хлеба. Среди зэков то же самое. Им некогда думать о грозной Америке, а вот вертухай вполне может отнять сигареты, чай, посылку. Деньги отобрать. Зубы выбить. Враги также те, кто их за решетку засадил: следователи, прокуроры, судьи. Основная претензия к судьям — взятки берут, судят не по совести. На вопрос «Что бы вы сделали, если бы стали президентом?» многие отвечали: полностью реформировали судебную систему. Кое-кто Китай в пример приводил, где есть смертная казнь за коррупцию. В этом вопросе они просвещены.
— Осужденные поддерживают смертную казнь?
А.С.: Да, большинство за нее. Конечно, в отношении строго определенных лиц — педофилов, маньяков, насильников. А также особо крупных и особо высокопоставленных взяточников.
— Заключенных волнует, что они ограничены в избирательных правах? Верни им это право, за кого бы они, интересно, голосовали?
В.К.: Как люди, серьезно ущемленные в своих правах, думаю, они бы ответственно относились к своему выбору, особенно если условия содержания в местах заключения напрямую зависели бы от человека, за кого они могут проголосовать. В странах Западной Европы политики часто используют посыл: наша цель — как можно меньше тюрем. В программах российских политиков нигде прямо не артикулировано, что их цель — сокращение числа заключенных. Так, общие слова: борьба с преступностью, прозрачность судебной системы и т.д.
А.С.: А я думаю, они стали бы таким же административным ресурсом, как наши бюджетники или военнослужащие. Пообещают им амнистию или кормежку получше, и все. На той же Украине так происходит.
Заключенные об идеальном политическом лидере
«Президентом идеальным должен быть человек прежде всего бескорыстный, честный и разумный, достаточно молодой. Должен наказывать преступников в эшелонах власти, а не только мелких преступников».
Плотник, 37 лет
«Я бы добился принятия закона, чтобы проверять всех должностных лиц на безусловное исполнение законов. Всех без исключения через полиграф».
Электрогазосварщик, 58 лет
Конечно, есть большой риск, что зэки могут стать бесплатной рабочей силой, и тогда мы опять вернемся в 1937-й
— Почему наши политики не работают на эту гигантскую группу? Ведь у каждого зэка есть близкие, друзья? Это миллионы людей.
В.К.: Зэки сегодня не в приоритете. Есть другие группы. Пенсионеров надо перекрестить, чтобы они перестали наконец голосовать за коммунистов. Молодежь может рвануть в оппозицию — ее надо удержать. Список большой. Если бы еще встал вопрос о возвращении заключенным избирательных прав, тогда бы они появились в повестке дня. Хотя, конечно, плохо, что такая огромная социальная группа находится за пределами внимания вообще. Как будто их нет.
А.С.: В Канаде, где мы были на конференции, нам показывали научные журналы, которые выпускают заключенные. Они пишут глубокие статьи по литературе, истории, социологии. И выходя из заключения, имеют все шансы вернуться к нормальной жизни. У нас в анкете есть вопрос «О чем мечтаете?». Ни один из сотни опрошенных не написал: найти хорошую работу после освобождения. Все мечтают только выйти, а что потом будет, даже не загадывают. Они подсаживаются на свой образ жизни, и их трудно оттуда вытащить. Сегодня, к примеру, есть предложение создать из тюрем коммерческие предприятия: мебель делать, сеять-пахать, да что угодно! Чтобы заключенные и себя обеспечивали, пока сидят, и профессию получали на будущее, чтобы выйти столяром или плотником. У нас этой системы сегодня нет. Зэки практически не работают.
— Сталина с лесоповалами на них нет. Но, может, и слава богу?
А.С.: Раньше в той колонии, где мы проводили опрос, делали мебель. И ее охотно покупали в ближайших городах и поселках. Потом производство заглохло. Не знаю почему. Может, менеджмент оказался нечист на руку. Конечно, есть большой риск, что зэки могут стать бесплатной рабочей силой, и тогда мы опять вернемся в 1937-й. Хотя сама идея интересная.
Заключенные о действующих политиках
«Россию разворовывают жадные чиновники, депутаты и мэры. Все покупается и продается».
Стропальщик, 24 года
«Может быть, Путин, он хоть немного шевелится».
Плотник, 27 лет
«Барак Обама,потому что в Америке у человека есть права».
Столяр, 25 лет
— США и Россия, если верить статистике, — лидеры по числу заключенных. Почему две полярные по политическому устройству страны так похожи в этом вопросе?
В.К.: Мое сугубо личное антинаучное предположение: в США большую долю заключенных составляют мигранты, то есть это скорее проблема открытых границ. Ну и эффективнее работает вся система правосудия.
— В США система работает эффективно — много народу сидит. У нас работает неэффективно — тоже много сидит. Где подвох?
В.К.: Если бы у нас система работала эффективно, еще бы больше сидело. Или состав зэков изменился бы кардинально. Сегодня зачастую сидят далеко не те, кто должен. Заключенные об этом в своих ответах говорят абсолютно убежденно.
— Как представляют себе будущее России ваши респонденты?
В.К.: Общественное мнение всегда противоречиво. Но у нас сегодня оно слишком противоречиво. Один и тот же человек сначала говорит, что в России все замечательно, правильной дорогой идем, товарищи, а тремя вопросами ниже, задумываясь о будущем страны, заявляет, что через 10–15 лет нас вообще не будет: или китайцы захватят, или сами все развалим. У подавляющего числа опрошенных нами (не только заключенных) отсутствует общее представление о том, куда мы идем, стратегическое видение того, что будет завтра.
Для большинства слово «модернизация» — пустота
— То есть врагов мы определили, а куда идем — пока еще нет.
В.К.: Получается так. Если бы у нас был артикулирован некий тезис, скажем, догнать и перегнать Америку или построить коммунизм через 20 лет А у нас, с одной стороны, большинство представлений о хорошем времени связано с СССР, с другой — мы вовсе не хотим снова жить в Советском Союзе. Нет в обществе проговоренной идеи, цели, маяка, на который народ ориентируется. Для большинства слово «модернизация» — пустота. Когда человек выходит на крыльцо своего деревенского дома, видит дорогу, по которой трактор еле-еле по колее проезжает, слово «модернизация» застревает в той же самой колее.
— Вы опрашиваете очень разные социальные группы — от элитных до маргинальных. Что вы хотите понять?
В.К.: Мы пытаемся оценить уровень развития общества. Если в обществе есть некая референтная группа как идеал, образец для подражания, тогда мы понимаем, куда идем и чему хотим соответствовать. Мы думали, что этой группой для подражания станут студенты ведущих вузов. Но оказалось, они так же заштампованы, как и их родители.
Заключенные о том, нужна ли смертная казнь
«Однозначно да! Есть преступления, которые осуждают сами заключенные. А я считаю, что не надо рекламировать в телепередачах поздние раскаивания маньяков-насильников и прочей нечести, которых даже преступниками назвать затруднительно».
Помощник электрика на наземном транспорте, 37 лет
— Знаю, вы опрашивали и депутатов. Они на роль референтной группы не годятся?
В.К.: Мы их спрашивали, какой должна быть политическая элита и считают ли они себя политической элитой. И получили однозначный ответ: они и есть идеальная политическая элита. Вот так. А мы в свою очередь продолжаем поиски той социальной группы, которая была бы наименее заштампована, более критична, пассионарна.
— И пока на первом месте по всем этим качествам зэки?
В.К.: Получается так.
Исследование проводилось методом анонимного анкетирования. В опросе приняли участие 100 заключенных российской колонии строгого режима (название ее просили в СМИ не указывать) разного возраста и уровня образования