Не первые. Примерно тридцать шестые
Примерно, потому что точной статистики нет: в СССР большинство попыток угона замалчивалось. Из прекрасной советской страны народ не может желать сбежать, тем более в таком количестве. Меж тем с начала шестидесятых до 1 января 1993 года (когда были отменены выездные визы) было сделано более тридцати попыток угона. Лишь одна из них была заведомо уголовной: в 1982 году пассажир рейса Мурманск — Ленинград потребовал от стюардессы 500 тыс. руб., угрожая ее убить. Вымогателя взяла охрана аэропорта, никто не пострадал. Все остальные — это попытки вырваться, предпринятые очень разными людьми. И имевшие очень разные последствия.
23-летний лаборант-ботаник Ереванского университета (1983 год, хотел в Турцию, самолет посадили в Ленинакане, изъято самодельное взрывное устройство). Евреи, которым было отказано в праве уехать в Израиль (1970 год, «ленинградское самолетное дело», 16 человек взяли на подходе к самолету, лидеров в деле, где никто не пострадал, приговорили к смертной казни, но потом смягчились и через восемь лет обменяли на шпионов, провалившихся в США). Сторож Одесской киностудии с двумя малолетними детьми (1978 год, хотел в Турцию, при аресте взрывного устройства, которым он угрожал, не обнаружено).
В Турцию народ стремился часто — оттуда не выдавали, даже если при захвате погибали люди. Так, в 1970-м оказались за рубежом отец и сын Бразинскасы, убившие стюардессу и посадившие в Трабзоне Ан-24, летевший из Батуми в Сухуми. В Турции их формально осудили, но вскоре позволили выехать в Венесуэлу, откуда они вскоре перебрались в США.
«Мама»
В 1999 году история семьи Овечкиных вдохновила сценариста Арифа Алиева и режиссера Дениса Евстигнеева на художественный фильм. Фамилии героев были изменены, и в целом из истории обыденной и трагической была сотворена классическая мелодрама. Оставшаяся в живых после попытки угона самолета мать семейства получает 15 лет тюрьмы и, отсидев срок, выходит на свободу и начинает разыскивать своих сыновей, которых жизнь разбросала по разным городам и выдала им разные профессии. Самый же старший в течение всех 15 лет содержится в психиатрической больнице — и мать решает освободить его. В фильме собралась звездная команда: мать играла Нонна Мордюкова, а сыновей Олег Меньшиков, Владимир Машков, Евгений Миронов, Алексей Кравченко, Михаил Крылов. На сайте Internet Movie Database (www.imdb.com) зрители поставили фильму 6,5 балла из десяти возможных.
Но угонщики требовали и Швецию (не выдавала), и Финляндию (выдавала), и США. На рейсе Анадырь — Хабаровск в 1979-м солдат внутренних войск при попытке переговоров убил начальника конвоя и сам был убит сослуживцами — он стремился именно в Штаты.
Тем, кто выбирал Восток, не везло: из Китая и Ирана возвращали. Очень часто у угонщиков вовсе не было никакого оружия — использовали имитации: деревянные гранаты и муляжи взрывных устройств. А супружеская пара, пожарный и его жена, в 1985-м пытавшаяся настоять на том, чтобы рейс Таллин — Вильнюс сел в Стокгольме, угрожала стюардессе школьным компасом.
Музыка для сыновей в этой многодетной семье стала обещанием сытости, социального лифта — и они стремились заработать как можно больше
Но встречались и действительно вооруженные угонщики — тогда в дело шли пистолеты и собранные на коленке бомбы. Самый мрачный финал был у захвата 1973 года (рейс Иркутск — Чита), когда находившийся в салоне милиционер выстрелил в захватчика, желавшего развернуть самолет в Китай, тот успел активировать взрывное устройство. Самолет рассыпался в воздухе, 82 человека погибли.
Убеждена, что столь значительное количество попыток захвата — следствие не столько «железного занавеса», из-за которого люди стремились вырваться любой ценой, ставя на кон не только свои жизни, но и жизни своих детей, и жизни ни в чем не повинных пассажиров и экипажей, сколько запрета на информацию в прессе. В газетах отражались очень немногие случаи — вроде историй Бразинскасов или Овечкиных. В результате «железного занавеса» доведенные до ручки люди не могли покинуть страну никак иначе, чем угнав самолет. Да, был человек, переплывший Черное море на надувном матрасе, но детей в такое плавание не возьмешь, а в туристические поездки в капстраны, разрешения на которые еще надо было добиваться долго и трудно, также предпочитали выпускать без супругов и уж точно без детей. Но решившиеся на угон полагали, что они изобретают что-то новое и что у них есть шанс. Если бы про все случаи попыток угона, их статистику (удавшиеся к неудавшимся — примерно 1:9) и последствия (расстрелы и 15-летние сроки) было известно тем же самым Овечкиным, вряд ли бы они решились на захват.
То, что было
Они ведь не были ни идейными террористами, ни даже пламенными диссидентами — обычные провинциальные люди. Тривиальные нравы с кулачными разборками (но без криминала), обычнейшее желание жить побогаче. Музыка для сыновей в этой многодетной семье стала обещанием сытости, социального лифта — и они стремились заработать как можно больше. Что нормально, не правда ли? В 1983-м они создали семейный ансамбль, получивший довольно большую известность в СССР — о нем даже сняли документальный фильм. «Симеонов» приглашали на музыкальные фестивали, на концерты, но семья была слишком большой, денег не хватало.
В 1987 году их свозили на гастроли в Японию — они увидели другую жизнь. И решили, что в иначе устроенной стране они смогут заработать гораздо больше. В наше время это бы не стало великой проблемой — ну съездили бы еще куда-нибудь, выяснили бы, нужен ли там кому-нибудь их ансамбль. В Советском Союзе (пусть уже потихоньку «перестраивающемся») шансов просто попробовать не было.
Мать, которой был 51 год, и десять детей — от 9 до 28 лет — купили билеты на рейс Иркутск — Курган — Ленинград. Самая старшая дочь, которой было 32, жила отдельно и в попытке захвата участия не принимала. Отец семейства умер за четыре года до того. Спрятали в музыкальных инструментах два обреза, патроны и самодельные взрывные устройства, погрузились в самолет. Досмотр тогда был не таким, как сейчас, к тому же на «Симеонов» сработала их артистическая слава. На подлете к Ленинграду потребовали сменить курс на Лондон. Им объяснили, что самолет должен дозаправиться в Финляндии, но в реальности Ту-154 сел на военном аэродроме в Ленинградской области. Самолет был взят штурмом. Мать и четверо старших сыновей покончили с собой. Во время перестрелки погибла стюардесса и трое пассажиров, еще полтора десятка человек были ранены.
Из оставшихся в живых «Симеонов» судили двоих, младшие (9, 10, 13, 14 лет) под статью не попадали, их отдали на воспитание старшей сестре Людмиле, не участвовавшей в том захвате. Выяснилось, что 28-летняя Ольга, севшая на 8 лет, на момент преступления была беременна (ее бойфренда семья не одобряла и с собой в прекрасное далёко не позвала). Родившегося в заключении ребенка также отдали Людмиле. Дальнейшая судьба оставшихся «Симеонов» печальна и темна — они все так же сражались с бедностью, но уже не пытались выкарабкаться. Добавился алкоголь, в родном Иркутске люди от них шарахались, и младшим трудно было найти учебное заведение, куда бы их приняли. Кто смог, уехал и попытался затеряться, кто-то погиб в пьяной ссоре, кто-то попытался покончить с собой. А могло ли быть как-нибудь иначе?
Варианты
Допустим, они никуда не полетели. В последний момент передумали, послушали Ольгу, которая была против захвата. Не дергались по поводу того, что ансамбль приглашают работать не так много, как им хочется, подождали. До свободного предпринимательства на эстраде оставалось всего ничего, но «Симеоны» этого не знали. Нашелся бы для них продюсер — и шарахнули бы «Симеоны» по всей стране круче «Ласкового мая». Статные сибирские парни, подрабатывавшие в ресторанах, мгновенно поймали бы интонацию — и получили бы свои заполненные мелкими девицами стадионы, визги, восторги и «бумеры». Смогли бы удержаться от алкоголя и наркоты? Черт их знает. Может, властная матушка бы и справилась. К сегодняшнему дню были бы уже в статусе Надежды Бабкиной, если бы все-таки не померли от передоза.
Возможен, конечно, и другой вариант — что они бы еле досидели до открытия границы и, подпрыгивая от нетерпения, отправились покорять мир. Что ж, на европейском и американском небосклонах наших групп не встретишь, берлинские улицы стали бы для «Симеонов» главной концертной площадкой. Хотя размер ансамбля сыграл бы против них: и одинокому музыканту, и ансамблю прохожий бросает одну и ту же монетку, а пропитание нужно всей семье. Но неленивые, привыкшие к домашней работе, потеряв иллюзии, может, пристроились бы в немецких гостиницах как обслуживающий персонал, успешно конкурировали на рынке с поляками.
Статные сибирские парни, подрабатывавшие в ресторанах, мгновенно поймали бы интонацию — и получили бы свои заполненные мелкими девицами стадионы, визги, восторги и «бумеры»
Еще возможность — допустим, их бы выпустили после захвата самолета. Не устраивали бы корявый штурм, в котором пострадало столько пассажиров, а отпустили, понадеявшись на сотрудничество со спецслужбами страны назначения. Понятно, что это бы «плохо повлияло на престиж государства» — а престиж у нас всегда ценился больше людей, это ясно. Недаром, когда произошел один из предыдущих захватов, военной авиации был отдан приказ сбить пассажирский самолет до пересечения им границы, если не удастся обезвредить захватчика, — чего, к счастью, не потребовалось. Но все же — вот их отпустили бы. И что?
Может быть, их вернули бы в СССР — тогда долгая тюрьма, если не стенка. Может быть, если бы им хватило ума требовать Турцию, а не Великобританию, — тюрьма недолгая, с последующей эмиграцией в Штаты. Опять-таки если бы хватило соображения придумать диссидентские расхождения с советской властью, а не рассказывать честно про мотивы чисто экономические. Тогда — тот же самый семейный ансамблик, но уже на Брайтон-бич. И снова сражения амбиций с действительностью, в которых, вполне возможно, победил бы алкоголь. Рифма была: после переселения в вожделенные Штаты Бразинскас-сын в 2002 году в бытовой драке убил Бразинскаса-отца, сейчас сидит.
Но в любом случае это была бы история, соответствующая масштабу притязаний семьи. Обыкновенная история стремления к большим заработкам и перехода ради этого той границы — не государственной, — которую нельзя переходить. В трагедию эту историю превратила страна, которой было проще позволить людям превращаться в террористов, чем просто разрешить им гулять самим по себе.