— Как-то тяжело вы дышите. Впечатление такое, что идете в гору.
— Тут такая ситуация: президент сейчас объезжает олимпийские объекты, дороги перекрыты, все стоят. И мы решили пройти пешочком до гостиницы. Погода хорошая, на Красной Поляне плюс 11
— Да, наш спортивный корреспондент эту печальную новость уже сообщил. А как же, простите, репетиция — до Олимпиады ровно год?
— Ну отменили этап соревнований по фристайлу. Еще один этап Кубка мира — трамплин — перенесли на июль, на искусственное покрытие. Знаете, тут мы бессильны, наша задача предсказывать погоду, а не организовывать.
— Интересный поворот. Вы же давали прогнозы на реальную погоду именно на эти числа?
— Реальную погоду за год предсказать невозможно.
— Но климатическая норма для этих дней известна?
— Может быть и метр снега, и ясное солнышко над травкой. На разных высотах и на разных объектах может быть совершенно разная погода. Наша задача в оперативном режиме отвечать на другие вопросы: когда можно начать соревнования? Через час? Через полчаса? Вот, к примеру, биатлон. Сейчас стрелять было бы невозможно — туман, видимости нет. Надо откладывать старт. Но через полчаса, по прогнозу, туман рассеется Детализация прогнозов в сложных условиях будет происходить каждые пятнадцать минут. Естественно, мы будем давать прогнозы и на срок до пяти дней — фоновые, по разным высотам.
— Ваша аппаратура полностью смонтирована?
— Практически да. Но поймите, для того чтобы хорошо изучить район и давать уверенные прогнозы, нужны данные хорошо бы за сто лет, минимум за пятьдесят. У нас же статистики по этому региону нет, работаем с листа. Но зато появилось хорошее «вооружение»: с ноября функционирует радар на горе Ахун. Он дает нам в высшей степени важную информацию о перемещении воздушных масс на высотах от 2 км и выше. Но для того, чтобы возникла некая степень доверия к цифровым данным локатора, синоптики должны поработать с ним минимум полгода.
— Это время у вас как раз есть.
—Да, но потом начнутся весенние и летние процессы, а нам нужна зима. Так что времени в обрез. Еще установлен микродождевой радар — локатор вертикального зондирования атмосферы. Мы получаем теперь достоверную информацию о консистенции осадков на разных высотах — где дождь, а где снег. Кроме того, на разных высотах установлены 42 автоматические станции, которые каждые десять минут передают сведения о температуре, осадках, ветре При необходимости эту информацию можно получать даже каждую минуту.
— На какой площади вы сканируете состояние атмосферы?
— Радиус этой территории — километров семь-восемь. Но это же горы! Если эту территорию «разгладить», радиус увеличится раз в двадцать. Так что хорошо бы таких автоматических станций иметь раз в десять больше.
— Как же вам будет обидно, когда Олимпиада пройдет — и все ваши навыки и умения станут мало кому в Сочи нужны.
— Нам обидно не станет, потому что этот эксперимент для науки будет иметь огромное значение. Канадцы, которые четыре года тому назад проводили Олимпиаду в Ванкувере, только спустя три года наконец-то достигли понимания того, как можно улучшить модельное описание атмосферы в сложных условиях.
— Значит, можно у них списать ответ?
— У них же своя аэрография: Тихий океан, более северные широты Списать все можно, синоптики делятся информацией, но адаптировать все модели нужно самим. Думаю, пройдет года два-три после Сочи — и мировая синоптическая практика станет еще более совершенной. В области горно-долинной циркуляции, возможно, будет сделан просто прорыв.
Все можно сделать: и дороги построить, и катки, и трамплины. Но погода неуправляема, она от государства не зависит. Так нужно хотя бы знать, что у нее на уме
— Так. Получается, что вы, воспользовавшись нашей общей бедой, преследуете свои мелкие научные цели?
— Безо всяких шуток: провести грамотное синоптическое обеспечение такого мероприятия — это огромный вызов. Все можно сделать: и дороги построить, и катки, и трамплины. Но погода неуправляема, она от государства не зависит. Так нужно хотя бы знать, что у нее на уме. Сегодня значение этой проблемы наконец поняли все — и оргкомитет, и правительство, и тренеры. Погода выходит просто на первый план. А два года назад, с сожалением это говорю, к нашим проблемам относились со смешками.
— Возник испуг от того, что творит погода?
— Не только. Появились и наблюдения. Как, к примеру, к метеорологам относятся зарубежные спортсмены и тренеры. Ведь к нам выстраиваются в очередь норвежцы, канадцы, немцы: какой прогноз, можно ли получить более детальный, где попутный ветер поменяется на боковой, как построить тактику на дистанции?
— Как бы вас теперь не засекретили...
— Мы действуем в рамках Олимпийской хартии — обязаны создать равные условия для всех стран и участников.
— Страшный вопрос, который задают себе все. Если бы Олимпиада открылась сегодня, как ей и положено через год в этот день, много соревнований пришлось бы отменять?
— Вопрос не вполне корректный. Сейчас рассматривается целый ряд вариантов того, как запасти снег на будущее. Есть ведь возможность завезти снег высоко в горы, передержать его там до начала Олимпиады, а потом в случае необходимости понемногу спускать вниз. Важно понять, как он перезимует, вернее, «перелетует» и как потом будет себя вести следующей зимой. Конечно, на всех трассах стоят снежные пушки. Но если температура будет такой же высокой, как сейчас, искусственный снег создавать почти невозможно.
— То есть сегодня в Красной Поляне пришлось бы отменить все лыжные гонки?
— Да, на высоте 650 метров снега нет. На высоте 850 метров, где запланирован фристайл, снег есть, но на нем нельзя проводить соревнования — пошел дождь, снег покрылся коркой льда. На трассе двоеборья, это около 900 метров, снега тоже нет.
— Интересно, а на каком-нибудь объекте есть сейчас подходящие условия?
— На трассах скоростного спуска, они начинаются на высоте 1800–1600 и заканчиваются на 900 метрах. На биатлонных трассах снег можно создать. Был сегодня на санно-бобслейной трассе — абсолютно никаких проблем, крытый желоб, лед намораживается. У конькобежцев все нормально. Вообще там, где есть крыша над головой, там все в полном порядке.
— Согласитесь, странный какой-то разговор. Зимняя Олимпиада должна все-таки проходить в зимних условиях.
— А вы вспомните Ванкувер. Катастрофическая же была ситуация: снег в последний момент просто набрасывали на трассы. Он таял, его снова подвозили К счастью, потом чуть похолодало. А ведь в Канаде и статистика как раз была, и климат был известен. Просто грянул аномально теплый год.
— И у нас, видимо, аномалия: весь снег, который планировался для Красной Поляны, высыпался на Москву. Вы в курсе, что нас завалило?
— В курсе. Слышал несколько раз по разным каналам, что в Москве выпала одна десятая часть годовой нормы осадков. Ну что за чепуха! Я просто тоскую, когда слышу все эти комментарии! Годовая норма для Москвы — больше 600 мм. Если бы выпала десятая часть, город бы просто утонул. В пушистом виде 60 мм — это слой снега высотой 60–80 см! Реально выпало около 20 мм, что тоже очень много, потому что вся февральская норма, к сведению комментаторов, — 36 мм. Это один из самых сухих месяцев в году, как и март.
Правда, характерная особенность последних зим: снег выпадает очень неравномерно по времени — то густо, то пусто. Сейчас глубокие циклоны и сильные фронтальные разделы приводят к обильным снегопадам в Центре России.
— Не в первый раз слышу предложение — с помощью авиации осаживать снег на дальних подступах к Москве. Дескать, в столице снега достаточно, природа от бесснежья уже не пострадает, а жить будет полегче. Это возможно?
— Тут два аспекта. Если осаживать снег в Подмосковье, значит, завалить и дороги в Москву, и другие города и поселки. Что, там убирать снег не нужно? И второе, самое главное: сделать это зимой практически невозможно. Зимой другая физика процесса, ведь воздействовать можно на осадки лишь в жидкой фазе. А кристаллики льда — это и есть снежинки — никакими коагулянтами не осадить. Все подобные проекты — профанация и безграмотность. Как и одна десятая доля годичных осадков за один день.