Других таких нет

И то, что в театральный праздник играют премьеру старейшего режиссера России (я уверена, что и мира, — не думаю, что есть на свете действующие постановщики старше Юрия Петровича, которому в сентябре исполняется 95). И то, что это происходит на Вахтанговской сцене, на которой Любимов играл с 1946 года и где делал первые попытки стать режиссером, — до самого создания Театра на Таганке.

Важно и то, что играют «Бесов» Достоевского не только потому, что этот роман сегодня, в момент общественного оживления, особенно актуален и его саркастические афоризмы о политике годятся для статусов в фейсбуке. Но и оттого, что меньше года назад, покидая со скандалом Театр на Таганке, Юрий Петрович обещал высказать все, что думает об актерском интриганстве именно с помощью «Бесов».

Да, Любимов — наше театральное все, это ясно, как только он входит в зал и идет к своему режиссерскому месту в центре первого ряда за проходом, — со времен Таганки Юрий Петрович, как дирижер, ведет все свои спектакли прямо из зала. Любимов входит — публика встречает его аплодисментами как настоящую звезду, и весь зал встает. Вахтанговцы готовы играть, но Юрий Петрович кричит: «Принесите микрофон!», торопит, сердится, и вот уже, наконец, гремит через усилитель: «Наташа!». «Да!» — раздается из-за кулис слабый голос помрежа. «Все готовы?» — «Да!» — «Начинаем!», и только тут участники спектакля выходят на сцену. Любимов — артист, других таких нет.

«Бесам» он дал подзаголовок «Концертное исполнение романа в 2 частях». И это действительно так: посреди сцены стоит рояль, и все действие сопровождает пианист, определяя темп и расставляя акценты. Юрий Петрович знает толк в музыке, спектакль ведут сочинения Игоря Стравинского в бурлящем исполнении Александра Гиндина, а в начале второго действия за рояль садится Владимир Мартынов, чтобы сыграть собственные вариации. Исполнение самих «Бесов» похоже и непохоже на то, что в последние годы делал Любимов на Таганке. С одной стороны, это по-прежнему «массовый» спектакль с множеством артистов, которые движутся вместе, выстраиваются в пластические картины, гомонят, корчат гротескные рожи и носят туда-сюда транспаранты с названиями глав. С другой стороны, из этой актерской протоплазмы время от времени выделяется то один, то другой микроэпизод, сыгранный несколько заостренно, но вполне традиционно, в духе нынешнего Вахтанговского театра. Таким образом объявляются все основные герои романа и пунктирно рассказывается его сюжет.

Не могу сказать, что я поняла, что именно с помощью этого спектакля Юрий Петрович хотел высказать проклятому им Театру на Таганке (может, он уже и забыл об этой угрозе?). Так же не слишком ясно, имел ли в виду Любимов с помощью «Бесов»  сказать что-то о нынешней политической обстановке, но это содержание публика вычитывает из спектакля и сама. Не могу передать, какими аплодисментами взрывается зал при словах, сказанных Степаном Трофимовичем Верховенским: «либерал без всякой цели, возможен только в одной России» (в инсценировке Любимова неожиданно именно пародийный Верховенский-старший становится голосом критического разума). Или при словах Лебядкина: «Россия есть игра природы, но не ума». Или шпилька, какую позволил себе режиссер, сопровождая вопрос Верховенского-младшего «Будете вы сегодня вечером у наших?», рассуждением о том, кто любит, а кто нет слово «наши».

Но в целом этот почти четырехчасовой спектакль, которым, как мне показалось, Любимов, как и на Таганке, дирижировал и задавал ритм фонариком, шел ровно. Разве что неожиданно пародийный оттенок в него вносил исполнитель роли Ставрогина — Сергей Епишев, со своей манерно-ломкой пластикой и иронически-демоническим видом, напоминающий тот образ, который он себе придумал, как фронтмен глумливо-готической группы «Трепанга», где вокалист с набеленным лицом и черными кругами вокруг глаз декламирует о мертвецах и гробах. И тут, кажется, затянутый в черное и рассекающий тростью воздух Ставрогин вот-вот запоет: «безглазый страшный желтый череп оказался на пути…»

Ну а публика, конечно же, чествовала Любимова как триумфатора. Юрий Петрович легко поднялся по ступенькам на сцену, и зал снова зашелся аплодисментами, дружно встал и долго не желал отпускать режиссера, который, думаю, удивит нас еще не одним спектаклем. С днем театра!