Победа непослушания

Новый спектакль Театра.doc «Двое в твоем доме» воспринимается как вторая серия «Часа восемнадцать» — постановки о смерти в «Матросской Тишине» юриста Сергея Магнитского. Это снова протестный политический спектакль, основанный на реальных событиях, снова пьесу по собранному документальному материалу написала Елена Гремина, а поставил Михаил Угаров. Теперь в центре — домашний арест белорусского поэта и писателя Владимира Некляева, те четыре месяца до суда, которые он с женой прожил в своей двухкомнатной малогабаритной квартирке в постоянном присутствии двух кагэбэшников. Но обаяние нового спектакля именно в том, что он вышел во всем противоположным «Часу восемнадцать».

Постановка про Магнитского была демонстративным гражданским жестом, он был сделан на собственные средства театра, со зрителей не брали деньги за билеты, и каждый показ завершался обсуждением, иногда превращавшимся в митинг против беззакония отечественной судебной системы. И театр настаивает, что будет играть спектакль до тех пор, пока виновные в смерти Магнитского не будут наказаны. «Двое в твоем доме» сделаны с поддержкой множества европейских театральных фестивалей и институций, премьеру до Москвы играли в Хельсинки, Таллине и Мюнхене, на спектакль продают билеты, как в любом театре. Но главное, конечно, не в этом.

В постановке о Некляеве даже декорации есть, если можно так назвать задник-баннер, представляющий собой схему малогабаритки. Кухня — 7 метров, спальня — 13, кабинет, он же гостиная, — 16. Жена Некляева выбрала для себя с мужем спальню («Ты что хочешь, чтобы «эти» спали на нашей кровати?»), а надсмотрщикам отдала большую комнату с телевизором. Кухней, ванной, туалетом пользуются вместе, на защелку закрываться нельзя — это мешает наблюдению. Но как бы травматично ни выглядела эта история конфликтного сосуществования в закрытом пространстве надсмотрщиков и жертв, равно зависящих друг от друга, главное отличие и неожиданность спектакля о Некляеве в том, что это смешная комедия.

Группа Театра.doc съездила в Минск, прожила три дня в той же малогабаритке с Некляевыми, поговорила с героями, оппозиционерами, сотрудниками спецслужб. Но, судя по всему, самым важным для драматурга были не многочисленные интервью, а вот это конфликтное соседство, которое Елена Гремина назвала «драмой пространства». Тут действуют уморительные сменяющиеся кагэбэшники с их розовыми домашними тапочками, официантской манерой превращать все слова в уменьшительные («пунктик обвинения») и желанием смотреть футбол. Особенно хороша гротескная пара — похожий на охранника бугай с бритым затылком (Олег Каменщиков) и его маленький суетливый напарник (Алексей Маслодудов). Но фокус в том, что пара интеллигентов-жертв тут совсем не такая страдательная, как можно было бы ожидать. Ольга Некляева (Ирина Савицкова) в ситуации домашнего ареста превращается в настоящую фурию коммунальной квартиры — не дает охране смотреть футбол, изображая, что увлечена сериалом, устраивает скандал из-за забрызганного унитаза и даже издевательски дает вместо мужа телефонное интервью иностранной журналистке. Для зрителей все эти «сцены домашнего сопротивления», вопли, битье посуды и обливание охранника грязной водой из ведра — радостный выход негативной энергии, праздник непослушания, который, оказывается, можно устроить даже в тоталитарной ситуации. И мягкий, задумчивый Некляев, которого драматург Максим Курочкин играет так точно и убедительно, как ни один из актеров в этом спектакле, неожиданно становится для своих охранников защитой и даже жилеткой, в которую хочется поплакаться, например, на жену, которая «тоже стерва».

Гремина старается максимально уйти от собственно политики, как это было и в спектакле о Магнитском, где речь шла не о том, справедливо ли его обвинили, а только о равнодушии людей, отказавшихся помочь больному. Здесь мы опять мало знаем о деле Некляева, кроме того, что его избили и арестовали после того, как он выставил свою кандидатуру на президентские выборы. Даже на неосторожный вопрос охранника об аресте «Правда, пытали?» герой отвечает вопросом: «Сказать?» — и, конечно, не говорит. Но, пожалуй, если сравнивать с трагическим делом «Часа восемнадцать», в котором был надрыв, желание крови обидчиков и стремление не прощать, история с Некляевым выглядит куда более спокойной и ироничной, тут кагэбэшников даже по-человечески жалко. И это очень отражает сегодняшнее настроение общества, стремящегося даже в борьбе быть мирным и приносить на политический митинг белые цветы. А уж финал спектакля, когда Некляев вернулся из суда с приговором «два года условно» и Ольга торжествующе приказывает охранникам, указывая на мусор в квартире: «А теперь убирайте и убирайтесь!», как ничто другое полон сегодняшнего победного настроения. В котором есть ощущение, что мы победим просто потому, что мы нормальные и свободные, мы победим без оружия, только смехом и тем, что не боимся. В шуме танцевальной музыки, смешавшейся с гудением пылесоса, все принимаются плясать и разбрасывать мыльную пену. Хотя на самом-то деле дело Некляева еще не закончено.