Сценарии о реальных людях
В России сейчас фильмы о знаменитых соотечественниках становятся главным телевизионным продуктом. Сериал про Василия Сталина сопровождается документальным исследованием о смерти сына генералиссимуса. До этого телезрителям рассказали о Фурцевой, Серовой, Чапаеве, Достоевском, да о ком только не рассказывали. Псевдодокументальными расследованиями сопровождается смерть каждого известного артиста. Живы ли родственники, как они относятся к версиям жизни их близких, неважно, или, вернее, это тоже становится материалом для телеверсий. Бизнес на знаменитых костях безопасен и беспроигрышен. Причем рецепт в основном один — любая история жизни превращается в мелодраму, как можно более однозначную и слезливую. Не только на телевидении, но и в кино после успеха фильмов о Высоцком, о Харламове готовится вброс новых байопиков, где личная жизнь знаменитостей будет вытянута в грубую проволоку мелодраматического сюжета, когда меньше всего создателей интересует, что с их героем происходило на самом деле.
И вот что в связи с этим удивительно — чем меньше уважения к личности, тем больше внимания уделяется интимным подробностям. И это общемировая тенденция. Даже в Англии, на родине индивидуализма, происходят похожие процессы. Судьба леди Ди — самый яркий тому пример. Принцесса, которая переступила черту приватности, честно рассказав в телевизионном интервью про свою ревность, попытки самоубийства, стала самой известной персоной в мире именно из-за того, что обычные люди увидели в ней человека. Но ее дальнейшая жизнь, по неумолимой логике медиаиндустрии, превратилась в бульварный роман.
Слезы и тайны хорошо продаются
«Хаснат узнал эту такую знакомую ему вещицу, слова застревали у него в горле. Он долго смотрел мне в глаза и потом разрыдался» — так Пол Баррелл, мажордом, описывает сцену в ресторане, где он за два дня до похорон передал бывшему любовнику платок, пропитанный любимыми духами Дианы. Очень сентиментальная сцена, не так ли. Воспоминания слуги продавались по весьма дорогой цене (например, за книгу «На службе у моей королевы» он получил 3,5 млн фунтов). Тот же Баррелл поведал публике, что отношения Дианы с Доди аль-Файедом были лишь уловкой для того, чтобы вызвать ревность Хасната Хана. И что Диана сама позвонила журналистам, чтобы они узнали о ее поездке на яхте, так что вся шумиха в прессе предназначалась для одного-единственного читателя. Об этом же говорят и немногочисленные наперсники принцессы. Но тайна, страсть, слезы очень хорошо продаются. Куда лучше, чем легкомыслие, депрессия, случайности и нервные срывы.
В фильме о «настоящей любви леди Ди» нет ни рыданий Хана, ни принца Чарльза, ни королевы, мельком, на заднем плане появятся сыновья
Хаснат Хан родился в Пакистане, в Лахоре, в пуштунской семье, учился в Австралии на кардиохирурга. Когда они с Дианой познакомились, он работал в Королевском Бромптомском госпитале. Ему было тогда 38 лет, ей — 34. Все остальное — домыслы и версии. Говорят, они встречались два года, Диана хотела выйти за него замуж, она съездила в Лахор, познакомилась с его семьей, она обсуждала возможность тайно обвенчаться, навещала возлюбленного в его однокомнатной квартире, читала книги по медицине, присутствовала на операциях, смотрела бейсбол, слушала джаз и даже ела гамбургеры. Но Хан отказался менять свою жизнь, не захотел внимания СМИ, публичности, всего того, что могло помешать ему остаться приватным человеком.
В июне 1997 года он порвал с ней. А 31 августа она умерла. Ровно через два года со дня знакомства.
Сам Хаснат Хан упорно отказывался как-то комментировать свою связь с принцессой, но в 2008 году он вынужден был дать письменные показания полиции, расследующей смерть Дианы, что сделало факт их близости официально признанным.
Новая реальность
Фильм «Диана. История любви» основан на реальных событиях — это уведомление теперь встречается так же часто, как надписи о вреде курения. Книга Кейт Снелл «Диана: ее последняя любовь», которая легла в основу сценария фильма, только одно из множества расследований, предпринятых журналистами после гибели принцессы. Авторы уверяют, что давали волю воображению только в тех сценах, у которых не было свидетелей. Но показать мать будущего короля в постели с любовником им все-таки пришлось. Любовь — это действительно частное дело двух людей, поэтому понятен гнев Хана, утверждающего: «Я не вижу, чтобы этот фильм имел что-то общее с действительностью. Он основан на сплетнях, рассказах друзей об отношениях, о которых они ничего не знают, и словах моих родственников, которые тоже не очень в курсе». «Если бы я решил посмотреть картину, я бы сидел в кинотеатре и говорил «это неправильно, это неправильно, это неправильно» каждую секунду».
Но Хана не спросили, и единственное, что он может сделать для Дианы, — это не ходить в кино.
Драматург очень тонко обходит скользкие моменты — малую образованность Дианы, ее увлечение нетрадиционными духовными практиками, суеверие и нервозность
В фильме о «настоящей любви леди Ди» нет ни рыданий Хана, ни принца Чарльза, ни королевы, мельком, на заднем плане появятся сыновья. Все сделано очень корректно и с большой симпатией к героям. Но кино, как вторая реальность, материализует фантазии. Теперь можно не только знать, но и видеть то, чего вероятнее всего не было, но что могло бы быть...
Наоми Уоттс сыграла Диану без маски, создатели не стали добиваться портретного сходства, ограничившись копированием голоса, мимики, пластики, прически, одежды. «Это не конкурс двойников. Это наша интерпретация событий», — объяснял продюсер фильма Роберт Берштейн.
Но чем тщательнее, чем более продуманно, организованно зрелище, тем оно убедительнее.
Сценарий фильма пригласили написать Стивена Джеффриза, драматурга, автора пьесы «Распутник» , по которой снят известный фильм с Джоном Малковичем. Будучи профессионалом, Джеффриз должен был найти свой поворот сюжета, и в результате фильм сняли о том, как зажатая и одинокая простушка влюбилась с первого взгляда в восточного доктора, увлеченного своим делом, и благодаря этой любви стала значительной, содержательной личностью, начала бороться с противопехотными минами, выступать за толерантность, тяготиться публичностью и в конце концов, не имея возможности отказаться от собственной известности и стать счастливой, выбрала смерть. Драматург очень тонко обходит скользкие моменты — малую образованность Дианы, ее увлечение нетрадиционными духовными практиками, суеверие и нервозность — все это присутствует в фильме в очень малых дозах, намеком, но в целом принцы могут только гордиться такой матерью.
Однако именно эта деликатность и повредила фильму — он не стал мелодрамой о «единственной любви принцессы», но и не превратился в драму о настоящей любви.
А шанс был — если б авторы свободнее отнеслись к материалу, за который взялись. В фильме есть одна сцена — врач и подруга Дианы говорит ей: «Ты Рак, поэтому ты идеализируешь любовь». Первую часть фразы я комментировать не буду, а вот вторая — пожалуй, ключ к истории. Любовь со времен Лопе де Вега и прочих авторов Возрождения — область личной свободы, индивидуализма, всего того, что противостоит идее монархии, укорененной в совсем другой исторической системе, где человек подчинен идее государства, долга, служения.
И вот появляется очень интересная тема: принцесса из Британского королевского дома сначала уязвлена тем, что принц-наследник предпочитает личные чувства супружескому долгу, а затем, сама испытывая влечение к мужчине из традиционного мусульманского мира, страдает от того, что он не готов поступиться культурными и религиозными традициями своей семьи. Тут как раз возникает то самое напряжение, которое могло бы сделать из байопика серьезное кино. Но не тут-то было, авторы остались в границах хорошего тона. И фильм провалился. В Британии по крайней мере.