Не стандарт
— Насколько проект «Фиксики» уникальное явление для отечественной мультипликации?
— Этот сериал сильно отличается от всего, что мы видели до того, в том числе, и от западных сериалов, потому что мы сделали упор на edutainment (направление, сочетающее образование и развлечение – «МН»). Наш основной принцип — развлекать, обучая, и обучать, развлекая.
Мы намеренно насытили сериал познавательными врезками, учебной информацией. Оказалось, что детям это не мешает следить за сюжетом, за приключениями героев и, кроме того, они узнают для себя много нового. И даже их родители узнают много нового из «Фиксиков».
Изначально мы ориентировались на детей шести-восьми лет, но потом этот возраст снизился, и оказалось, что его с удовольствием смотрят и двух-трёх-летки. Мы наблюдаем за этим поколением детей, которые начали смотреть фильм в три года, и они уже постепенно понимают, что там происходит. И это здорово.
Георгий Васильев
Генеральный директор продюсерской компании «Аэроплан», продюсер
В 1979 году одновременно окончил географический и экономический факультеты МГУ, к.г.н. С 1992 года занимался бизнесом. В 1998 году придумал и спродюсировал проект «Песни нашего века». Совместно с Алексеем Иващенко написал либретто и музыку для мюзикла «Норд-Ост» и стал его продюсером. Переводчик и продюсер проекта «Семь подарков к Рождеству» (лучшие рождественские песни мира). С 2005 года занялся анимационными проектами: создал продюсерскую компанию «Аэроплан» (www.aeroprods.ru), продвигавшую проект «Гора самоцветов» студии «Пилот». На студии «Аэроплан» производятся мульт-сериалы «Фиксики» (www.fixiki.ru) и «Мульти-Россия».
— В сериале есть сквозной сюжет?
— Развитие есть, но оно не от серии к серии, а от сезона к сезону. Это делается и для освежения сюжета, и из-за довольно серьезного ограничения: мы не обо всех технологиях можем рассказывать в существующей системе координат.
К примеру, у нас была серия про электрочайник, в которой мы рассказывали, почему он сам выключается. По сценарию главный герой, мальчик ДимДимыч , должен был заварить хлопья кипятком. И тут наш консультант по образованию сказал, что этого делать нельзя, что мы показываем пример детям, которые тоже начнут разливать кипяток по чашкам и могут ошпариться. И если мы будем продавать этот сериал на американский рынок, то туда такую сцену не пропустят. Нам пришлось изменить сюжет, чтобы уйти от этой опасной сцены. И в новом сезоне у нас появляется взрослый персонаж — профессор Чудаков, который уже имеет возможность разливать кипяток, ставить химические опыты, проверять на прочность разные изделия и подвергать себя всяческим опасностям.
— А в мире есть какие-то аналоги?
— Честно говоря, именно в такой комбинации, когда ребенку интересно следить за приключениями героев и в то же время он потребляет учебную, познавательную информацию, такого сочетания я не знаю. И для нас это создает сложности при распространении сериала за пределами России. Например, американский рынок сильно детализирован, они должны отнести тот или иной сериал к определенной категории — по возрасту, для мальчиков или для девочек, развлекательный или образовательный. А наш сериал в эту систему понятий не попадает, и нам трудно с ними разговаривать. Они говорят: раз ваш сериал образовательный, то его надо показывать на специальных образовательных каналах. В России такой жесткой вещательной политики нет, поэтому мы можем предлагать рынку нестандартные решения. Возможно, рано или поздно и у нас все стандартизуется, но пока в России есть возможность создавать нечто новое.
— Были успешные попытки выхода на зарубежный рынок?
— Уже сейчас стоит очередь, несколько стран готовы заключить контракты и даже подписали меморандум о сделке. Проявили интерес Венгрия, Чехия, Румыния, Сербия, Португалия, Финляндия. Могу кого-то забыть. Но это здорово, это показывает интерес к нашей анимации. Все они будут использовать наш английский вариант в качестве оригинала для перевода на свои языки — дублировать или использовать закадровый текст.
Для меня это загадка — по какому принципу раздается помощь. Основной источник помощи — Министерство культуры, но наш сериал, — известный, популярный, любимый детьми, — из этого источника не получил ни копейки
О министерских деньгах и вещательной политике
— Вы выкладываете свои серии в интернете, на своем сайте. Это не снижает продажи DVD?
— Мы не сразу выкладываем новые серии, а через четыре месяца после выпуска на DVD. Сейчас у нас в свободном доступе 46 серий из произведенных 60-ти, так что экономически это нас не подрывает. Просто увеличивается число поклонников, а значит и возможность продавать лицензии. Кроме того, наши диски часто покупаются в подарок, они хорошо продаются. Ну и еще наш широкий выход в интернет — это способ борьбы с пиратством.
— Помимо пиратов что мешает?
— Наша основная общая проблема — незащищенность рынка перед демпингом из-за рубежа. Телевещатели получают огромное количество зарубежных предложений по очень низким ценам: от 100 до 300 долларов за минуту. Предлагают фильмы, которые уже многократно окупились в прокате, и они просто добирают сверхприбыль, агрессивно выходя на наш рынок. А у нас производство минуты стоит 10 тыс. долларов.
Во многих странах принята система защиты своей анимации в виде квот на показ: телеканалы не имеют права демонстрировать зарубежную продукцию больше определенного процента времени, т.е. определенный процент проката отечественной продукции гарантирован для показа по телевидению и в кинопрокате. Есть и другие способы защиты отечественного производителя, но мне кажется, что квотирование — самый правильный способ.
— Но кто-то ведь получает на съемки субсидии государства?
— Получает, но, с другой стороны, государственные субсидии развращают. Россия за последние 20 лет закачала в анимационную отрасль сотни миллионов долларов. В виде субсидий распределяется не менее 6 млн долларов в год. Из этих денег на экране телевизоров мы видим не более 20% продукции. Фильмы снимаются, но их никто не видит. За 20 лет созданы сотни новых фильмов, о которых никто не знает.
Со стороны вещателя интерес к ним тоже невысок, так как часто они бывают неинтересными и непонятно на кого ориентированными. У аниматоров нет контакта со зрителями, нет обратной связи. Люди производят мультфильм, зная, что на экраны он не выйдет и они могут делать что угодно. Бывает, что просто натягивается хронометраж — можно обойтись 10-минутным фильмом, а его делают на 25 минут.
Есть, конечно, артхаусные, фестивальные фильмы, на которые тоже выделяются деньги, но их гораздо меньше. Я вижу, что подавляющее большинство фильмов, созданнх на деньги Министерства культуры, — а среди них было много прекрасных работ — до зрителя не доходит.
Поэтому квотирование — это правильный способ установления обратной связи между творцом и зрителем. Если у телеканалов возникнет необходимость показывать отечественные мультфильмы, то понадобятся сами эти фильмы. Они придут к аниматорам, внужденным производить то, что будет пользоваться спросом. При первоначальном административном толчке заработает нормальный рыночный механизм. Этот начальный толчок — он ведь государству ничего не стоит. Это гораздо дешевле, чем каждый год раздавать миллионы долларов в качестве субсидий.
— Вы сами получаете государственную поддержку в финансировании вашего проекта?
— Без нее невозможно. Затраты на производство одной серии в 10 раз выше, чем те доходы, которые мы можем получить от телепоказа в такой передаче, как «Спокойной ночи, малыши». Если это единичный короткометражный фильм, то вообще нет иного варианта, чем попросить деньги у государства или у спонсоров. В случае полнометражного фильма еще можно надеяться на сборы денег в кинотеатрах. Но пока, кроме последних фильмов о богатырях, которые делает питерская «Мельница», в России никому еще не удавалось окупиться с помощью кинопроката.
В случае с анимационными сериалами можно еще получать дополнительные доходы от лицензирования. Если взять в качестве примера наш сериал, то есть бренд «Фиксики», в его составе — персонажи, товарные знаки, эмблемы. Все это защищено патентами, и мы можем продавать лицензии на использование наших персонажей и товарных знаков тем компаниям, которые хотят их использовать для рекламы своей продукции: игрушки, книжки, журналы, шоколадки, детская одежда, канцелярские принадлежности. Сейчас это уже сотни видов продукции с брендом «Фиксиков». Это помогает нам выживать. Если бы не государственная помощь и доходы от лицензирования, то мы бы не могли свести концы с концами.
— А каким образом студии получают государственную помощь, каков механизм ее распределения?
— Для меня самого это загадка — по какому принципу раздается помощь. Основной источник помощи — Министерство культуры, но наш сериал — известный, популярный, любимый детьми, — из этого источника не получил ни копейки. Мы несколько раз подавали заявки, но нам так денег и не дали.
В России есть пять-шесть студий, которые способны производить столько, сколько производит «Аэроплан»
Нас поддерживало Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, Фонд кино (сейчас им запретили финансировать телевизионные сериалы), нам помогало правительство Москвы. В разные периоды доля этих денег разная. Когда вы производите первые фильмы, то соотношение может быть 50 на 50 или даже 70 на 30 (70% государственных средств и 30% собственных). Но после того, как вы запустились с сериалом и начинаете получать лицензионные доходы, эта помощь государства сокращается. Сейчас от Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям на каждый фильм мы получаем 5% от себестоимости производства, и мы должны добирать необходимые средства. При этом у нас не самая высокая стоимость производства, наш сериал в производстве в два или в три раза дешевле, чем «Маша и Медведь».
Техника и лирика
— Кстати, о производстве. Расскажите о технологии.
— Основную часть нашего сериала мы делаем в технологии CGI (3D-анимация). Это оживление виртуальных кукол; их поведение описывается математически, а потом наши персонажи переводятся в телевизионное изображение, туда добавляются эффекты — и получается мультфильм. Это примерно так же как делаются фильмы студии Pixar, по этой же технологии делается «Маша и Медведь».
— И сколько по времени длятся съемки одной серии?
— С момента запуска в производство очередной серии, исключая время на написание сценария, запись фонограммы и другие подготовительные работы, до момента показа в очередном выпуске «Спокойной ночи, малыши» у нас проходит два месяца. Это довольно быстро. Но перед этим идет длительный подготовительный период, который может продолжаться несколько месяцев. Работа идет сразу над несколькими сериями, иначе мы не смогли бы выпускать 25 серий в год, так что одновременно в производстве должно находиться не меньше четырех серий.
— Сколько человек работает над одной серией?
— Если считать только производственный персонал, тех, кто сидит за компьютером, то человек десять. А в общей сложности над созданием одного фильма работает человек 25.
— Кто пишет сценарии?
— У нас довольно много сценаристов, на регулярной основе мы сотрудничаем, наверное, с десятком.
Процесс написания сценария очень специализированный. Одни сценаристы хорошо придумывают сюжетные идеи, другие хорошо их разрабатывают, третьи — пишут диалоги. Кроме того, есть много ограничений, которые надо учитывать, и этим занимаются редакторы, в том числе и я. Я читаю и редактирую практически все сценарии.
Иногда у сценаристов появляются идеи, воплощение которых сильно удорожают производственный процесс, и мы их трансформируем, чтобы не было так затратно. Особенно дороги в производстве сцены, в которых, например, есть вода в движении, брызги, искры и прочие сложные движения.
— А бывало так, что сценаристы приходили с улицы?
— Ну не буквально с улицы, а через электронную почту. Результат был не всегда, но есть такие, кто присылал свои идеи и потом становился нашим сценаристом.
Фиксипелки и пластилиновый медведь
— Ваша студия считается большой или маленькой?
— По числу работающих наша студия небольшая, по объему производимой продукции — большая. В России есть пять-шесть студий, которые способны производить столько, сколько производит «Аэроплан». Наша программа-минимум — 25 шестиминутных серий в год, это 150 минут, то есть два полнометражных фильма. Кроме этого мы производим еще много чего; например, «Фиксипелки» — это любимые песни фиксиков, их уже больше двадцати.
А физически это два помещения, в которых сидит около 30 человек. Есть специалисты, которые работают в других местах, композитор находится в своей студии. То, что наша продукция однотипная, позволяет оптимизировать процесс, и поэтому мы можем производить много серий небольшим коллективом.
— Сериал участвует в каких-то фестивалях?
— Мы пытаемся участвовать, но нас уже не берут, потому что мы сериальная продукция и мы выпускаемся больше двух лет.
— А какие у «Аэроплана» есть проекты, кроме «Фиксиков»?
— У нас есть еще такой интересный проект, как «Мульти-Россия». Несколько лет назад мы начали делать одноминутные мультфильмы про города и регионы страны, в которых пластилиновый медведь рассказывал об отдельных достопримечательностях России. Сейчас этот процесс ожил, поскольку ему решило помогать Русское географическое общество. Сейчас таких фильмов уже 45, но мы планируем их больше 100, чтобы покрыть такими рассказами всю территорию страны. Я как географ очень люблю этот проект.
