Раз, два, три — продано

Это близкий «к тексту» пересказ фильма режиссера Андрея Грязева о жизни и деятельности известной арт-группы «Война», лауреата государственной премии «Инновация-2011» за самые значительные достижения в области актуального искусства. «Как вы думаете, почему в названии этой группы присутствует слово «арт»? — задает зритель резонный вопрос после премьерного показа. Ладно одетый, хорошо сложенный и очевидно довольный собой режиссер пожимает плечами: «Не знаю. Мне кажется, это просто часть их лейбла».

Режиссер Андрей Грязев, к сожалению, вообще многого не знает. Или не хочет понимать, что, впрочем, одно и то же. Зрителю неинтересно, насколько причудлив узор извилин в голове режиссера, важно, насколько этот мыслительный процесс отражен на экране. Но режиссер фильма «Завтра» не способен дать внятный ответ на вопрос, почему он включает в фильм одни кадры и изымает другие. Почему вообще картина называется «Завтра», и зачем в ее финал вмонтирована документация акции «Х в плену у ФСБ», хотя на протяжении всего фильма готовится и осуществляется «Дворцовый переворот». Зачем вклеены яркие сцены, где Наталья Сокол наматывает малышу Касперу на ножки бумажные портянки и сует ему в рот пластиковую упаковку свежеукраденной колбасы.

Возможно, он не понимает и того, что смонтированное им высказывание может быть прочитано так: русское протестное движение/искусство выросло из мелкого хулиганства, социальной маргинальности и инфантилизма. И это тоже могло бы стать режиссерской позицией (почему нет? большинство людей в стране именно так и полагают), если бы фильм не прерывался странными реверансами в адрес героев, в которых читается эдакая жалобная бабья интонация: посмотрите, они все-таки хорошие. Они спасают старичка на улице. Они странной, но крепкой любовью любят своего ребенка. Они стоят друга за друга горой. Они хорошие. Просто не ведают, что творят.

Группа «Война» не хорошие. И они прекрасно понимают, что делают. Но следов этой рефлексии в фильме нет. Андрей Грязев снял очень простенькую и доступную картину о том, что активисты тоже люди. Порой бессмысленно агрессивные, но при ближайшем рассмотрении безвредные и милые. Такую же картину можно было снять про шпану с городских окраин или про малолетних преступников. Магазин ограбили, зато маму любят и бабушке помогают. Отношение Андрея Грязева к творчеству арт-группы «Война» хорошо иллюстрирует тот факт, что он всерьез считает себя подлинным режиссером акции «Дворцовый переворот», потому что добавил в ее сценарий существенную деталь — детский мячик под машиной. Дескать, только слезинка ребенка может оправдать подобную фигню. То, что неподготовленный зритель ни в жизнь не догадается, что воровство и отказ от участия в товарно-денежных отношениях — это политическая позиция радикальных анархистов и что члены арт-группы «Война», прежде чем перевернуть «Жигули», тщательно проверяют, что машина бесхозная, пусть останется на творческой совести режиссера. Зритель только в том случае не видит разницы между акционизмом и хулиганством, если ее не различает автор фильма.

Самое неприятное в этом фильме то, что он транслирует мнение о «Войне» эдакого про-всех-все-понимающего обывателя. Режиссер не обязан внедрять в фильм поясняющий закадровый текст. Он может сколь угодно рассказывать в интервью, что его задачей было стать безмолвным невидимкой. Но он не может отсутствовать в собственном фильме — это глупая иллюзия. Андрей Грязев присутствует в своей картине — в роли вкрадчивого и усердного репортера бульварного таблоида. Он прекрасно чувствует, какое количество «мяса» нужно подкинуть в историю, чтобы ее съел рядовой потребитель. Поэтому в фильме так много телесных, порой почти порнографических эпизодов (под порнографией автор этих строк понимает отсутствие образа и авторской дистанции). Грязев составляет свое высказывание из по-человечески понятных и порой пронзительных мелодраматических эпизодов: таким же образом действуют профессиональные жизнеписатели из журнала «Семь дней». Любовное признание во дворе тюрьмы, плачущий или смеющийся ребенок, материнская грудь, придавленная омоновским сапогом голова — простенько, со вкусом снято, найдет отклик в любой душе. Пошли на "Войну" - попали в сериал "Голубка".

Какие могут быть претензии у группы «Война» к режиссеру Грязеву? Да никаких, собственно. Прожил вместе с ними полтора года, имел доступ к телу, ходил «на дело» — ничего толком не понял, кроме очевидных вещей — воровать плохо, а любить ребенка хорошо. Разве ж это крамола? С таким пониманием мира живет подавляющее большинство. Настоящая «подстава» только одна: арт-группа «Война» живет, отрицая товарно-денежные отношения. И их главным условием сотрудничества с режиссером Грязевым было то, что фильм будет создан без денег и никогда не станет товаром. В начале июля фильм «Завтра» выходит в прокат, то есть будет продаваться. Для режиссера «Война» — раскрученный лейбл, который надо поскорее сбыть, покуда не забыли.