Выбрав «Духless» для открытия Московского фестиваля, организаторы сделали ставку на современность — даром, что роман написан более шести лет назад, а фильм готов уже полтора года как. Тем не менее, он умудрился попасть в актуальный контекст, хотя вызвал довольно много нареканий с самых разных сторон.
На пресс-конференции одна наивная пожилая дама упрекнула авторов в пропаганде кокаина и ночных клубов, все засмеялись, а зря. Изображение «красивой» жизни с ее непременными атрибутами в виде девушек-моделей, моря виски, дорогих автомобилей и модных интерьеров, под непременную дорожку белого порошка — фирменная фишка «молодых» кинематографистов, вошедших в жизнь с парадного входа, да подзастрявших на рекламных роликах. Этот мир они выстраивают и показывают с явным удовольствием. Но на открытие фильм попал не из-за этого. И даже не потому, что оператор Федор Лясс очень хорошо снял новую Москву — город, где в мечтах грезится международный финансовый центр, а наяву процветают только международные авантюристы и отечественные махинаторы. Но это все у нас не ново. Новой стала неожиданно актуализировавшаяся тема поиска альтернативы.
Сдается мне, что сами авторы не имели в виду ничего особенного. Денис Родомин, сочинявший сценарий по мотивам романа Сергея Минаева, выстраивая собственный сюжет, в сущности, использовал традиционные драматургические клише. Герой его драмы — топ-менеджер Макс (Данила Козловский), красавец, плейбой, чей годовой доход исчисляется суммой с пятью нулями, — слегка тяготится своей жизнью. То ли не нравятся партнеры, то ли девицы надоели, то ли в офис ходить с похмелья тяжко. Впрочем, не очень у него ладится в офисе, то есть карьера под угрозой, приятели, которым он по традиции доверяет, кидают его как лоха… Да еще девушка, на которой он чуть ли уже не готов жениться, никак не дается в руки. Вот вам и интрига.
Авторы фильма, сюжет которого со скоростью «Мерседеса» мчится дальше, не заостряют внимание зрителей на психологических подробностях. Это въедливые критики разводят руками и спрашивают себя: а что, собственно, привело группу панков-антиглобалистов на баррикады, неужели слова пиарщика Макса, которому ревность открыла глаза на слабости их лидера Авдея, «революции нужны мученики»? Есть множество других вопросов: отчего Макс так доверчив, что его подставляют сразу все его партнеры? Почему так неубедителен Михаил Ефремов в роли босса-пенсионера? На какие деньги устраивают свое лазерное шоу борцы с миром потребления? Но все это не имеет значения в непосредственном зрительском восприятии, которое формируют нынешние обстоятельства.
Девушка, внимания которой добивается герой, принадлежит к протестующей части общества. И что до того, что протест слабо оформлен, зато он эмоционально понятен… И студентка Юля (Мария Андреева), и ее друг Авдей (Артур Смольянинов) в фильме куда более симпатичны, чем мечтающие о больших деньгах и стрип-клубах старшие сверстники. Но главное — в фильме это совершенно ясно — для человека, желающего отказаться не столько от соблазнов безумного потребления, сколько от наглого мухляжа сильных мира сего, никаких других путей, чем протестная деятельность, даже в рамках гламурного пространства, нет. Поэтому на сладкое герой собирается ехать вызволять из полиции свою девушку, а поскольку с работы он уволился, а деньги отдал в детский приют, то в дальнейшем кроме как на баррикады идти ему некуда. Так фильм читается сейчас. Что произойдет с его восприятием потом, в октябре, когда он выйдет в прокат, можно только гадать.
Кино вступает во взаимодействие с общественным подсознанием. Вот и конкурсный фильм ММКФ «Орда» вполне мог претендовать на почетную миссию открытия фестиваля — финансировала его «Православная энциклопедия» (ну и Фонд кино), речь в нем идет о митрополите Алексии, святом и чудотворце, что очень в духе нынешних пристрастий президента фестиваля. Однако этот фильм, замечательно снятый Андреем Прошкиным, но заданный все же сценаристом Юрием Арабовым, с ходу сталкивается со всеми штампами как леволибералов, так и правоконсерваторов. В фильме нет ничего, что могло бы дать основания заподозрить его в агитации за православие, — главный герой в исполнении Максима Суханова испытывает все муки сомнения и искушения, свойственные любому здравомыслящему современному христианину, и никак не демонстрирует, что выходит из них более сильным или даже более смиренным. Разве что горечи стало в нем больше — от сознания своей слабости. Но после просмотра очень многие тут же прочитали картину как апологетику РПЦ. Или, напротив, как недостаточно проправославное кино. Честная картина об ограниченности человеческих возможностей не вписывается в политизированное сознание зрителей, непременно норовящих выискать идеологическую подоплеку.
Кто только не помянул шутку Тимура Бекмамбетова, что после Линкольна — охотника на вампиров он мог бы снять фильм про Георгия Победоносца — охотника на драконов. Но в том-то и загвоздка — в России любой фильм становится больше чем кино. Это в США, стране, вместе с вампирами расправившейся с феодальными путами кровного родства и круговой поруки, можно снять фильм, в котором человек, похожий на нынешнего ее президента, заливает горе виски от осознания своей слабости. Наш действующий президент, явившийся в фильме «Духless», предстает в образе Супермена — осознание силы из своей слабости для нас пока еще глубоко альтернативная мысль.