18474
Президент РФ Владимир Путин подписал закон, дающий авиакомпаниям право продавать билеты на самолет по невозвратным тарифам, что должно способствовать снижению стоимости авиаперелета, сообщает агентство Прайм со ссылкой на пресс-службу Кремля
21350
Президент РФ Владимир Путин подписал закон об упрощенной выдаче российского гражданства соотечественникам, которые свободно владеют русским языком и живут либо проживали на территории СССР или Российской империи в границах современной РФ, сообщает РИА Новости
11235
Комиссия Госдумы по этике по поручению спикера Сергея Нарышкина, предположительно, на следующей неделе рассмотрит инцидент с участием лидера ЛДПР Владимира Жириновского, который оскорбил журналистку МИА «Россия Сегодня», сообщает РИА Новости.
3549
Парламент Крыма утвердил назначение экс-главы самообороны вице-премьером республики
7205
Роспотребнадзор не ожидает проблем с прохождением летнего оздоровительного сезона в Крыму, сообщает РИА Новости со ссылкой на главу ведомства Анну Попову
6251
Крымские отряды самообороны уберут все заборы, незаконно преграждающие проход к пляжам, сообщило правительство региона в своем микроблоге в Twitter.
3777
Высшая школа экономики продолжает цикл лекций в музеях Москвы. 24 апреля в Центре современной культуры «Гараж» состоится лекция «Истинная роль брендов в обществе постмодерна».
2785
Министр природных ресурсов: Природные пожары в этом году застали Россию врасплох
10922
Сотрудники столичной Госавтоинспекции ограничат движение в центре Москвы в понедельник из-за репетиции военного парада, который пройдет на Красной площади 9 мая, сообщает РИА Новости
8830
Власти Москвы могут отказаться от строительства одной станции на «зеленой» ветке метро
6915
Военную технику для участия в Параде Победы этой ночью перебросят на Ходынское поле
7360
Федеральное агентство по туризму (Ростуризм) выражает озабоченность вмешательством политики в туристическую отрасль на примере отказа чешского отеля принять российских туристов в знак протеста против присоединения Крыма к РФ, сообщила РИА Новости руководитель пресс-службы ведомства Ирина Щеголькова.
4925
МВД Украины утверждает, что телевышки в Донецке никто не захватывал, и каналы транслируются в обычном режиме, сообщает РИА Новости со ссылкой на сайт ведомства.
3789
В украинском Славянске неизвестные обесточили телецентр, транслирующий российские каналы
2964
Компромисс по ситуации на Украине должен быть найден внутри нее, а не между третьими игроками, например между РФ и США, заявил президент РФ Владимир Путин во время прямой линии с россиянами
2895
ЦБ РФ с 17 апреля отозвал лицензию у дагестанского банка «Каспий»
3761
Торговый дом «Шатер» рассматривает возможность строительства сафари-парка в Подмосковье
2703
Лоукост-авиакомпания «Добролет», созданная «Аэрофлотом», будет базироваться в Шереметьево
2715
«Ростелеком» построил линию связи с Крымом по дну Керченского пролива
4131
Павел Дуров: Мы не будем удалять ни антикоррупционное сообщество Навального, ни сотни других сообществ
3586
Google не раскрывает данные о первом дне продаж «умных» очков в США
2575
Чиновники бронируют адреса в новых доменах .москва и .moscow
2207
Компания Google отделила Крым от Украины на своих картах
4081
Суд отклонил иск мордовской колонии к Толоконниковой из-за ее письма об условиях труда
4079
Мировой суд в Москве рассмотрит дело Алексея Навального о клевете
2698
Глава Мосгорсуда Ольга Егорова подала документы в квалификационную коллегию на повторное занятие этой должности; таким образом, Егорова не претендует на занятие вакантного места председателя объединенного Верховного суда РФ
2744
Прокуроры заинтересовались художником, приковавшим гениталии к Красной площади
3141
Здания в центре Москвы украсят репродукциями знаменитых картин
2947
Фильм о русской Жанне Д'Арк покажут на открытии киномарафона в Крыму
2784
Харуки Мураками впервые за девять лет выпустил сборник новелл
2966
В Мексике скончался писатель Габриэль Гарсиа Маркес, его тело будет кремировано
5290
Менеджер Шумахера сообщила, что его состояние немного улучшилось
3841
Олимпийские кольца из Сочи подарят Греции
3515
Новый логотип чемпионата России по футболу будут выбирать болельщики
2955
Официальную песню чемпионата мира-2014 по футболу представили на YouTube
10:43 17/12/2013 Инна Логунова 0 163

«Власть опирается на темных людей, которые мало что знают о мире»

Художник Игорь Шелковский о постоянстве перемен и застоя

Александр Уткин

— На выставке есть проект нового российского флага. Вы предлагаете добавить к нему зеленый цвет и объясняете это, во-первых, тем, что мусульмане составляют значительную часть населения, а во-вторых, эстетикой. Что здесь для вас важнее?

— Для меня как художника, конечно, эстетика, цвет важнее всего. Это будет более оригинально. И подождите — может, пройдет пятьдесят лет и со мной согласятся. Почему нет?

— Как вам пришла идея этого проекта?

— Идея пришла еще в 70-е годы. Во-первых, бросается в глаза, что российский и французский флаги — практически одно и то же. Много и других трехцветных флагов: кубинский, чешский, некоторые африканские. А четырехцветных нет.

— Другая серия, скульптурная, это макеты зданий — домов, музеев современного искусства. Что вас прежде всего здесь интересует — работа с формой? Само понятие дома?

— Архитектура близка к скульптуре. Хороший архитектор иногда делает дом как скульптуру, поздний Корбюзье, например. Да и вообще любые кубики можно рассматривать как скульптуру — более простую или более сложную. Мне интересна близость этих двух видов искусства. Кроме того, я свободен — я не архитектор, у меня нет архитектурных стереотипов, я могу себе позволить что угодно, например, музей современного искусства в виде пирамиды. Для меня важен символ, каким, скажем, стал Музей Гуггенхайма в Нью-Йорке или Бобур в Париже. Большинство зданий не запоминаются, они банальные. Мне хотелось сделать что-то такое, что запомнилось бы.

— Искусствоведы находят в ваших работах следы многих стилей, от кубизма до конструктивизма. Что вам прежде всего было интересно в поисках собственного художественного языка? Что вас больше всего занимало и занимает?

— Мне интересен поиск формы. Это задача всех художников. Чтобы быть услышанным, художник должен говорить на другом языке, отличном от языка предшественников. Иначе он будет эпигоном. Простой пример приводит в какой-то статье Маяковский. Мастер постоянно ругал ученика за плохую работу: «Дурак, дурак, дурак». А однажды ошибся и сказал «дура». Это подействовало: ученика это так поразило, что он расплакался.

— От чего вы отталкивались раньше и сейчас? Что вы хотите показать, найти?

— В молодости мне было очень интересно французское искусство конца XIX — начала XX века, от импрессионистов и далее. Я это изучал, знал, смотрел где только можно.  А потом и более современные течения. Русский авангард, который мы в молодости совершенно не знали, я по-настоящему увидел уже в 1980-е годы в Париже на выставке «Париж — Москва», где было много работ из московских запасников. Когда я работал реставратором, мы затеяли посмотреть запасники Третьяковки. Это было удивительно — когда, миновав зал советской живописи с парадными портретами, — кажется, Хмелько — ты попадал в совершенно другой мир: на стенах Шагал, Кандинский, Малевич. Все это в ужасной тесноте, между стенами почти нет пространства. Мы ведь жили в другую эпоху, все было спрятано. Вам это трудно теперь представить…

Фото: РИА Новости, Александр Уткин

— В прошлом году у вас была совместная выставка с молодой художницей Анной Желудь «Формальные отношения. Диалог второй: Игорь Шелковский – Анна Желудь». Что вам интересно в молодом искусстве, на что вы обращаете внимание? Чем вам был интересен именно этот диалог?

— Мне интересно все, я стараюсь смотреть все выставки и бывать на вернисажах. Хотя их сейчас настолько много, что иногда не успеваешь. А Анна Желудь просто очень талантливый человек из этой молодой плеяды. Так что я все приветствую. Я польщен, что нас соединили на одной выставке.

— Каких еще молодых художников вы для себя выделяете?

— Наташа Турнова, живописец, тоже очень одаренная. Всегда с удовольствием смотрю ее выставки. Многих не могу назвать, потому что не успеваю за всеми следить.

Современный русский художник от А до Я

Игорь Шелковский родился в 1937 году в Оренбурге. Живет и работает в Москве и Париже. В 1960-е годы занимался реставрацией икон и фресок в Нижнем Новгороде и Москве, в это же время сошелся с кругом будущих московских концептуалистов. В 1976 году эмигрировал во Францию, где спустя три года начал издавать журнал «А–Я», посвященный современному русскому искусству. Утвердив сам термин «неофициальное искусство» в качестве нормативного, журнал открыл Западу имена самых известных на сегодня русских художников. В первом номере была опубликована ставшая хрестоматийной статья философа Бориса Гройса «Московский романтический концептуализм». Журнал печатал исследования творчества таких художников, как Михаил Рогинский, Илья Кабаков, Эрик Булатов, Иван Чуйков, Виталий Комар и Александр Меламид, Александр Косолапов, Франциско Инфантэ. На страницах «А–Я» впервые появились тексты Владимира Сорокина, Всеволода Некрасова, Варлама Шаламова. С 1976 по 1989 год вышло восемь номеров, каждый из которых становился событием.

— Насколько, на ваш взгляд, глубоко разделение на «чистое искусство» и политическое, социально ангажированное?

— Я не делаю такого различия. Ангажированное искусство может быть высоким искусством. Даже карикатура может быть хорошим искусством. Вот Вика Ломаско — рисует в судах. Она очень хороший художник, хороший графист. И это искусство.

— Как вы относитесь к акционизму?

— Мне трудно этим восхищаться. То есть это искусство, но какое-то другое, понимаете? Это искусство актера, полемиста, но не изобразительное во всяком случае. Это акт, после него ничего не остается. Его иногда даже интересней передать в словах, чем смотреть как зрелище. Я писал статью об этом — надо как-то начать разделять пластических художников и художников в более широком смысле.

— Но сегодня искусство стремится именно к синтезу всего и вся, а не к разделению.

— Да я разве возражаю? Пусть. Посмотрим, что получится.

— Расскажите о журнале неофициального русского искусства «А–Я», который вы издавали в Париже в 1980-е годы. Чем он был для того времени, вашего круга и лично для вас?

— Первый номер вышел в 1979 году, но начали мы над ним работать раньше, в 1977-м. Все произошло довольно случайно, просто нашелся человек, швейцарский бизнесмен, который предложил эту идею и деньги. Мы с ним впервые встретились еще в Москве, когда он купил у меня какие-то скульптуры, а я познакомил его с кругом своих друзей-художников. Я уже уехал, а он продолжал приезжать в Москву, общаться с ними, и вот зародилась такая идея.

Что значил журнал? Конечно, он имел эффект — художники тогда не выставлялись, их никто не знал, тем более на Западе. А тут появился журнал хорошего качества с цветными репродукциями, на русском и английском языках и с приложением на французском. Главное же — он провоцировал написание статей об искусстве. Без этого журнала многие авторы не написали бы то, что они публиковали в «А–Я».

В советских газетах обо мне писали, что журнал издается на деньги ЦРУ, что это вражеская вылазка. Художников вызывали в КГБ и говорили: «Вы по какую сторону баррикады, с нами или с нашими врагами?»

— Хотя «А–Я» был изданием об искусстве и не затрагивал политику, сам факт его существования был политическим вызовом системе, не терпевшей отхода от заданного шаблона...

— Считалось, что это была антисоветская пропаганда. В советских газетах обо мне писали, что журнал издается на деньги ЦРУ, что это вражеская вылазка. Художников вызывали в КГБ и говорили: «Вы по какую сторону баррикады, с нами или с нашими врагами?» Это живет до сих пор: Америка — наш враг. Почему до 1917 года она не была врагом, а потом стала? Это все наши амбиции противостоять Америке в холодной войне. Какое им до нас дело? На самом деле и Америке, и всем остальным мы просто неинтересны: не беспокойте нас, не направляйте на нас ваши ракеты, и нам дела до вас нет. Сейчас это особенно чувствуется, мир потерял интерес к России. Великая культура прошлого? Итальянская культура не менее великая, чем русская. В Италии тоже было много композиторов, поэтов, и особенно художников мирового значения. Франция, Германия, Англия дали миру выдающихся ученых, философов, писателей, художников. Китайская, индийская — все это великие культуры. Так что претендовать на то, что мы первые, глупо. Чего там пыжиться — живи и наслаждайся жизнью, делай свое дело, чтобы была польза тебе и людям.

— Если говорить об отношениях власти и художников, сегодня, наблюдая некоторые реакции государства вроде обструкции резонансных выставок «православными активистами» и разгневанными казаками, невольно возникают определенные параллели — с той же бульдозерной выставкой.  Почему, по вашему мнению, власть так болезненно реагирует на искусство, причем не всегда политическое?

— Ответ простой. Низкий уровень культуры. Власть опирается на темных людей, которые мало что знают о мире, об истории, о своей стране. Через телевидение идет оглупление масс, натравливание на интеллигенцию. Это всегда было, интеллигенция всегда подвергалась таким ущемлениям. Власть это делает и сейчас, к сожалению.

— Когда вы вернулись в Россию из Франции?

— Где-то в 2000 году. Приезжать я стал раньше, как только пал коммунизм. Каждое лето какое-то время мы вместе с дочкой проводили в Москве. Она здесь учила русский язык — без учебников, естественным образом, просто в разговоре.

— Какие у вас остались впечатления от страны в 1990-х и нулевых? Как она менялась на протяжении этого времени, какой видится сейчас?

— Первый раз я приехал в 1993-м. Это был какой-то ужас. Москва грязная, мусор не убирался, с домов падала штукатурка, у людей испуг в глазах. С каждым годом становилось понемногу лучше, стали мусор убирать, по крайней мере подметать улицы, потом и дома штукатурить. Потом вдруг стали появляться какие-то банки, новые фасады. Сегодня любой московский супермаркет неотличим от западного. Так что изменения есть, и в лучшую сторону. Самое главное, что мы можем сейчас говорить обо всем свободно. А при советской власти телефон накрывали подушкой, чтобы не дай бог кто не услышал. Страх был, и обоснованный — за обнаруженную самиздатскую рукопись Солженицына или Шаламова могли посадить.

— У меня ощущение, что сегодня просто применяется более изощренная тактика: вы, интеллигенты, можете обсуждать все что угодно в вашем узком кругу — ваш голос все равно потонет в масштабах «правильной» государственной риторики.

— Интеллигенция малочисленна. Это лучшая часть русских людей, но она малочисленна. К сожалению. Я хожу на демонстрации вместе со всеми, считаю своим долгом. Но сколько там людей? Максимум 100 тыс. собиралось. А в Париже, когда протестовали против войны в Ираке, было порядка 600 тыс. Огромная колонна шла через весь город. Я тоже с дочкой участвовал. А когда были демонстрации против войны в Чечне? В России на улицы выходило 30 человек, а там три тысячи. Хотя это наше, а не их дело, они участвовали из солидарности.

Я когда-то любил говорить: «Что не меняется, то стареет». Это действительно так. И страна, и человек — все должно меняться, искать лучшее. А если что-то стоит на месте — это неинтересно. Был брежневский застой, сейчас путинский — и ничего не меняется

— Ваша выставка называется «Постоянство перемен». Как вы чувствовали время, течение жизни в молодости, в зрелом возрасте, как чувствуете его сейчас?

— Это такой объемный вопрос, что трудно коротко ответить. Мы все меняемся. Идешь на какую-то выставку, в музей, вдруг что-то тебя поражает, приходят какие-то новые идеи, и ты начинаешь в своем творчестве что-то менять. Всегда так. Я когда-то любил говорить: «Что не меняется, то стареет». Это действительно так. И страна, и человек — все должно меняться, искать лучшее. А если что-то стоит на месте — это неинтересно. Был брежневский застой, сейчас путинский — и ничего не меняется.

— Что вам сейчас интересно в творчестве?

— Размеры. Я хотел бы делать очень большие работы, но мне не позволяет ателье. Я завидую западным художникам, у которых есть возможность работать в больших мастерских. Какой-то из московских коллекционеров недавно сказал, что у нас нет большого искусства, потому что у нас нет больших художников. Я бы хотел проложить его тираду — у нас нет больших мастерских. У нас нет больших денег, за которые бы эти работы покупались. На Западе художник делает громадные вещи и знает, что его работу купят или банк, или общественная организация, или музей, что она не будет застаиваться у него десятилетиями, а он получит деньги, на которые он сможет и жить, и покупать материалы. Искусство ведь дорого стоит: краски, холсты, дерево, кисти. Это к вопросу о соотношении общества и художника. Есть такая китайская поговорка: одной рукой в ладоши не хлопнешь. Одна рука — это художник, а если общество ему руку не протягивает? Я и все мои друзья — мы до сих пор как бы неофициальные художники. Официальные — Церетели, Глазунов, Шилов.

— Какая модель отношений художник–общество существует на Западе?

— По-разному. Есть и государственная, и частная поддержка. В Норвегии, например, каждый художник — их там, правда, не так много, зато и страна маленькая — получает от государства деньги, на которые он может жить и работать. Во Франции художников очень много, но они иногда бедствуют, иногда зарабатывают преподаванием, иногда зависят от рынка.

Фото: РИА Новости, Александр Уткин

— Кто должен сказать, что тот или иной художник хороший и достоин поддержки — экспертное, профессиональное сообщество?

— Это самая страшная ситуация, потому что в конечном итоге рулить всем будет бюрократия, я против этого. Я не хочу, чтобы государство мне платило деньги. Лишь бы не мешало. С ателье другое дело. Скажем, в Париже при строительстве нового здания обязательно предусматривают два-три ателье, под крышей или внизу. Как-то традиционно они помнят, что есть художники, которым нужно место для работы. У нас и идеи такой нет. Но там в принципе отношение  к культуре другое. Когда-то министр культуры, социалист Жак Ланг, сказал: «Культура — это не роскошь, а образ жизни». Во Франции каждый президент стремится себя увековечить каким-то культурным деянием. Самая яркая фигура, пожалуй, Помпиду. Он всю жизнь коллекционировал живопись и скульптуру, еще до того, как стал президентом. Результат — Центр Помпиду. Это он выбрал эту архитектуру, против которой протестовали сначала по всей Франции. А потом привыкли, сейчас  Центр Помпиду как Эйфелева башня. Жискар д’Эстен открыл музей д’Орсэ, Миттеран — построил библиотеку своего имени, Оперу Бастилия, Большую арку Дефанса, Жак Ширак — Национальный музей искусств Африки и Океании. То есть это почетно — вписать себя в историю за счет культурных жестов. У нас такое можно представить? За 70 лет советской власти не было построено  ни одного художественного музея, только Музей Советской армии. Эрмитаж, Русский музей, Пушкинский, Третьяковка — все это осталось с дореволюционного времени.

— Сегодня на художника, среди прочего, сильно давит конъюнктура арт-рынка. Как быть свободным и при этом иметь возможность жить за счет своего искусства?

— Это очень больная тема. Потому что художнику нужно на что-то жить. С другой стороны, он должен быть свободным, то есть не зависеть от продаж. Идеальный случай — Щукин и Матисс. Щукин восхищался его творчеством и платил ему очень большие деньги. На стоимость картины Матисс мог построить себе мастерскую. А во всех остальных случаях рынок, конечно, очень часто досадное принуждение для художника. На Западе часто бывает, что галерейщик говорит «делай это и это, другое мне нужно, я не смогу такое продать». И художник вынужден следовать.

«Московские новости» публикуют сокращенную версию статьи Игоря Шелковского «О чем надо думать»

Досадно, что кругозор лидеров оппозиции и интеллектуальных группировок ненамного шире, а иногда такой же, как у тех, кто сейчас у власти. В интеллектуальном багаже оппозиции нет идеалов более привлекательных, чем те, что находятся сейчас в общем употреблении (в основном борьба с коррупцией). Нет тем и идей общечеловеческих, идей планетарного масштаба, нет далекого видения.

Разговоры и споры больше базируются на обсуждении прошлого: кто мы были и как дошли до жизни такой. Подразумевается, что будущее целиком зависит от нашего прошлого, как мы вели себя в прошлом, так и будем вести себя в будущем (короче, нам нужен Сталин). На самом деле это не так.

Если то, что уже прошло не зависит от нас (лишь его трактовка), то будущее пока что целиком зависит именно от нас, от нашей воли и понимания вещей. И о будущем надо размышлять в первую очередь, искать его. Каким мы его сделаем, таким оно и будет.

Должны установиться более доверительные и благожелательные отношения между народами, странами, континентами. Если мы хотим не бояться соседей и, соответственно, чтобы они нас не боялись (а все в мире соседи), то мы должны понять их проблемы и помочь в решении. Как пример, где, почему, по какой закавыке мы не можем вернуть «спорные территории»? Ведь мы и с бесспорными не знаем, что делать, постепенно их загаживаем. Вместо того чтобы быть использованными со стопроцентной пользой, они пустуют (стоит отъехать на час от Москвы).

Нам самим очевидно: Россия заимела пространств больше, чем может их освоить и использовать, а с убыванием населения тем более. Надо жить по реальности, а не по глупым амбициям: мы великие, и все тут. Царь в свое время поступил благоразумно, продав Аляску. Не сделай он этого, пришлось бы сейчас завозить туда бомбовозами картошку и сезонными ледоколами школьные тетради.

На одном из зарубежных собраний шеф какой-то русской националистической группировки обратился с просьбой к главе российского государства: «Сделайте так, чтобы России боялись. Боялись и уважали». Сейчас многие вспоминают прежние времена с ностальгией, все мерзостное забыто. Да, Советского Союза боялись. Как боятся жулика и бандита, от которого не знаешь, чего ожидать. То ли завезет ракеты на Кубу, то ли собьет корейский самолет с двумястами женщинами и детьми на борту. Боялись, но не уважали. Скорее брезгливо презирали. За несвободу его граждан, за глупость его руководства, за общую отсталость во всем, кроме вооруженности. Советского Союза опасались как потенциального агрессора, стремящегося навязать свою волю и идеологию другим странам (танки в Праге, война в Афганистане и пр.)

Если говорить об уважении, то Россию уважали (и уважают, и любят) за ее композиторов, за ее писателей, за ее художников, музыкантов, режиссеров. Но никак не за ту военщину, которая взбиралась на Мавзолей в дни советских военных парадов — побряцать оружием.

Трудно менять репутацию, но может единственный наш выход сделать это так, чтобы России наконец никто не боялся. Чтобы страну и ее граждан уважали не за силу (сила есть — ума не надо), а за культуру, в том числе за культуру поведения и благородство. Чтобы в западных отелях не появлялись в качестве рекламы надписи: «У нас нет русских». (Более того, сами русские стремятся попасть в такие места, где нет русских.) Чтобы мы в конце концов не опротивели сами себе.

20 сентября 2013