Разумеется, основательница «Театра Солнца» (Théâtre du Soleil) Ариана Мнушкина ничего не знает о скандалах на Таганке или в театрах Маяковского, Станиславского и Гоголя. А когда ее спросили о тенденциях в современном театре, она сказала, что может судить только о французском — единственном, который ей хорошо знаком. Сегодня ей 73. Она создала уникальный метод работы с актерами, но говорит, что ищет до сих пор. Возможно, именно такого творческого подхода не хватает сегодня российскому театру: как защитникам «традиции», так и убежденным экспериментаторам.
Коллективная работа без коллективной цензуры
Прежде всего — я доверяю своим актерам. Когда мы начинаем работу над спектаклем, мы еще не знаем, что хотим получить, зато мы точно знаем, чего не хотим. Все актеры — от самых опытных до новичков, которые только пришли в труппу, — могут попробовать себя в любой роли. Если захочет, молодой актер — или актриса — может сыграть Ричарда II, например. Это если речь идет о написанной пьесе. Если же мы сами придумываем спектакль, каждый может предложить тему или ситуацию. Я обычно говорю, что коллективная работа прекрасна, если не становится коллективной цензурой. А чтобы избежать коллективной цензуры, всякую идею нужно не только выслушать, но и попытаться воплотить в жизнь. А уж потом отказаться. Мы никогда не говорим «нет». Потому что идея только кажется плохой. Даже если я чувствую, что из нее ничего не выйдет, я позволю им попробовать — а потом скажу «нет». Или: в этом что-то есть, нужно двигаться дальше, но немного в другом направлении. А очень часто я думаю: «Как здорово, что я не сказала “нет”, это было замечательно».
Каждый спектакль с чистого листа
Мне 73 года. Надеюсь, что я продолжаю развиваться. И в человеческом плане, и профессионально. Старея физически, интеллектуально я порой не старше четырнадцати. А иногда это не такой уж хороший возраст. Но метод работы всегда один: каждый новый спектакль делать с нуля. Утро самой первой репетиции — это чистый лист. И мне нужно, чтобы это был чистый лист. Нужен этот трепет. И страх того, что будет — сможем ли мы снова найти театр? Речь не о поисках искусственной оригинальности. Возьмем, к примеру «Тартюфа». Я считаю, что мы должны читать и ставить его так, как будто Мольер — наш друг и написал эту пьесу для нас. Вот только вчера. А по ходу создания отправлял отдельные сцены по электронной почте. Я прихожу к актерам, раздаю им листы с текстом и говорю: «Смотрите, у нас есть отличная новая пьеса, вперед!» Кстати, «Тартюф» — это ведь очень опасная вещь для своего времени. Нужно понимать, каким мужеством должен был обладать Мольер, чтобы написать эту пьесу. И когда актеры понимают и чувствуют это, они так и играют — как если бы сейчас жили в этой опасной стране, где девушку можно выдать замуж против ее воли. То же самое можно сказать о Шекспире или любом другом классике.
Каждый раз, работая над спектаклем, мы берем метлу и избавляемся от всего лишнего, наносного. Каждый раз вновь и вновь отвечаем на одни и те же вопросы: что такое театр? в чем разница между декламацией текста со сцены и настоящим театром? Актер в парике может сказать много слов со сцены, но это не будет театром. А когда появляется театр? Когда у вас мороз по коже? Что заставляет вас плакать? Когда вы вдруг становитесь лучше? В какой момент шестьсот зрителей в зале и три десятка актеров на сцене на полчаса, на час становятся единым целым, понимают, что они — человечество и что это прекрасно? Когда они понимают, что вот он выход из жизненного тупика, в который они попали?
Меньше интеллектуальности
Сегодняшний французский театр, пожалуй, менее интеллектуален, чем театр предшествующих десятилетий. Сегодня актеры и режиссеры стремятся эмоционально тронуть зрителя, понять публику, найти темы, которые ее волнуют. Во Франции мы прошли через эпоху сверхинтеллектуального, эгоистичного, абстрактного театра. Кажется, сегодня мы постепенно отходим от этого. Что хорошо. Я не говорю, что театр становится глупее — он становится более поэтичным. И более понятным. Не люблю, когда зрители не понимают, что происходит на сцене, когда им пытаются внушить, что, мол, вы слишком глупы, чтобы понять, а на самом деле, все это очень глубоко.
Биографическая справка
Ариана Мнушкина, французский театральный и кинорежиссер
Дочь французского кинопродюсера российского происхождения Александра Мнушкина.
Родилась в 1939 году в Булонь-Сюр-Сен.
В 1959 году вместе с актером и поэтом Филиппом Леотаром основала университетскую труппу в Сорбонне.
В 1964 году создала «Театр Солнца» под Парижем, где ставила как пьесы, созданные совместно с труппой, так и классический репертуар: Мольера, Готье, Шекспира, Эсхила, Еврипида.
Лауреат многих театральных премий, в том числе Европы, Ибсена и Мольера.
Спектакли «Театра Солнца» регулярно попадают в программу театрального фестиваля в Авиньоне.