Еще лет пять назад Дуато в России не было совсем. Был в продаже официальный диск American Ballet Theatre, где была записана одна-единственная вещица – Remanso, и по этому самому Remanso балетный и околобалетный народ судил о творчестве хореографа вообще. Поскольку вещица была совершенно замечательной (до того как автор сделал новую редакцию, долил воды в текст и лично свое сочинение угробил), то существовало убеждение, что, мол, есть в Европе гений, которого наши недальновидные менеджеры никак на работу не позовут. (Один из прежних худруков Большого балета специально посмотрел тогда несколько работ и сказал – нет, не подходит для великого театра, слабовато. Что он при этом считал «сильноватым» - уф, лучше не вспоминать.)
Два года назад первый спектакль Дуато – Nafloresta, двадцатиминутный шедевр о жизни амазонских лесов, заполучил в репертуар Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко. Потом в 2010-м грянули летние гастроли Национального театра танца Испании, устроенные Чеховским фестивалем. Во время этих гастролей выяснилось, что испанское министерство культуры выживает хореографа из труппы, которой он руководил двадцать лет, – и петербургский Михайловский театр позвал его на работу. С 1 января балетмейстер переселился в Россию – и теперь Дуато у нас много.
В этом году – просто очень много. Он уже поставил в Михайловском две мировые премьеры (Nunc Dimittis и «Прелюдия») и перенес на петербургскую сцену два ранее сочиненных спектакля («Дуэнде» и Without words). В Музыкальном вышла премьера также ранее сочиненного для испанцев балета Por vos muero. А теперь Чеховский фестиваль снова привозит на гастроли Национальный театр танца Испании – и в двух программах обозначены три сочинения Дуато. Итого восемь одноактовок за полгода. К концу июля каждый интересующийся танцем зритель наконец решит для себя – великий человек Дуато или не совсем, повезло России с его переездом или не очень.
Итак, испанцы везут две программы. Первая будет показана на сцене Театра имени Моссовета с 13 по 16 июля, вторая там же с 19 по 23 июля. В каждом наборе одноактовок есть спектакли как самого Дуато, так и хореографов, которых пригласила на одну постановку временная администрация театра (с осени руководить труппой приходит заканчивающий карьеру в Парижской опере Жозе Мартинез, завершающийся же сезон был сезоном «пересменки»).
Первый комплект – Gnawa, Arcangelo, Flockwork. Первый из балетов – впечатления Дуато от марокканских племенных ритуалов, зрелище бодрое и завораживающее одновременно. Второй – дивной красоты вариации на тему творчества Арканжело Корелли, итальянского композитора XVII века. (Кто вспомнит, как в прошлом году в привезенном на Чеховский фест спектакле Дуато танцем стала биография Иоганна-Себастьяна Баха, кинется за билетом немедленно.) Третья же одноактовка – это уже сочинение Александра Экмана, 27-летнего хореографа, которому еще далеко до звездного статуса, но которого все чаще приглашают ставить в значимые труппы. Flockwork - это некоторые заметки балетмейстера по поводу непрекращающейся в мире суеты; смотрится довольно бодро.
Вторая программа более мрачна – «Белая тьма», сочиненная Начо Дуато, посвящена его сестре, погибшей из-за наркотиков. В танцах есть печаль, но нет назидания и каких-либо откровенных атрибутов жизни наркоманов – горечь есть, а никакой агитационной пошлости нет. Убивающий порошок сыплется на девушку с колосников – как замечательной красоты водопад, но кончится все, конечно, плохо. А вот Noodles Филипа Бланшара, что добавлен к этой одноактовке, грешит прямолинейностью и морализаторством: быт золотой молодежи, проводящей время на вечеринках, изображен с кукрыниксовским сарказмом. Впрочем, с этой самой «Лапши» можно при желании и уйти – герой этого года не Бланшар, а Дуато. Это он выдерживает испытание массовым знакомством публики с его творчеством. Выдержит ли – посмотрим.