Елена Семечкина реставратор ткани, Всероссийский художественный научно-реставрационный центр имени академика И.Э. Грабаря
О технологии
— Ткань — самый многочисленный экспонат в музеях, однако и самый недолговечный. В музейных коллекциях есть и археологические ткани, и древнерусское шитье, и вышивки, и гобелены, и ковры, и одежда. Также есть экспонаты, в которых ткань является лишь составной частью: веера, мебельные обивки. Но далеко не каждый экспонат реставрируется: по статистике лишь один из тридцати объектов попадает в реставрационные мастерские.
Иногда поступивший предмет требует лишь консервации, иногда более глубокого вмешательства. Вначале мы очищаем ткань. Начинаем с механической очистки. Существует множество музейных пылесосов разной мощности и с разными насадками. Выбираются разные условия для очистки: через решетку или другую поверхность. Перед водной очисткой делаются многочисленные пробы: выдержит ли ткань, не повредится ли краска. Промывка происходит либо в ванной, либо на фильтровальной доске через специальную подложку. Все ткани моются в дистиллированной воде. Никогда ничего не гладится, высушивается здесь же на столе. Дальше мы укрепляем ткань. Если она ветхая, мы подводим новую основу, используем так называемый метод дублирования. Существует ряд тканей, которые уже оправдали себя в реставрации, и именно они становятся основой при дублировке. Обычно это шелк полотняного переплетения, очень тонкий газ. Как правило, его отваривают и окрашивают в тон памятника. Новую ткань либо прикрепляют при помощи термообработки, либо при помощи иглы.
Сложно работать, когда ткани объемные. В таких случаях встает вопрос о демонтаже. Но все же лучше сохранять хотя бы какие-то авторские швы, чтобы потом частично при обратном монтаже, по проколам, зарисовкам, аналогичной ниткой в авторской манере провести восполнение.
От древнерусского шитья до накидки Айседоры Дункан
— В XVII веке ткани привозили в основном из Италии и Франции. Их качество было очень высокое. Потом пошел Китай, а во время петровских времен стали развиваться наши мануфактуры. Качество ткани стало ухудшаться во второй половине XIX века, когда ткань стали выпускать в промышленных масштабах, тогда появились совсем другие технологии отделки.
Мы очень много работаем с древнерусским шитьем, сотрудничаем почти со всеми крупными музеями, где оно есть. Реставрируем покровы, плащаницы, пелены.
Расцвет древнерусского шитья приходится на XVI–XVII века, потом искусство начинает умирать, так как теряется технология лицевого шитья: когда лики выполнены шелком, а все остальное шелковыми или металлическими нитями.
Часто мы реставрируем народные северные платки, вышитые золотой нитью. Это платки примерно середины XIX века. Крестьянские девушки сами их вышивали, когда выходили замуж. Только что у нас была коллекция из мурманского музея: поморские платки, сарафаны и головные уборы-кокошники. Реставрировали мы редкие головные уборы, вышитые бисером на красном сукне, с очень четкой символикой. Когда бисер может отвалиться, мы его укрепляем, продеваем туда ниточку и в той же технике прикрепляем бисер обратно, а если его недостает, мы ищем аналоги. Сейчас делают бисер другой по размеру и цвету, но по технологиям он все тот же: стекло с солями металлов.
Интересно работать с костюмами. Как-то нам привезли реставрировать полный парадный придворный мужской костюм (камзол, жилет — мощный костюм) из кировского областного музея. Это был костюм конца XVIII века, вышитый, возможно, даже английской работы. Как правило, в таких экспонатах сильно разрушена подкладка из шелка. Подкладку мы всегда дублируем и делаем более плотной.
Еще у нас была накидка Айседоры Дункан, по-видимому, привозная, из Франции. Это была очень красивая парча, утепленная, подбитая ватином, с подкладкой и с пухом.
Сейчас мы реставрируем шаль княгини Марии Волконской. У этой шали интересная история. Волконская в 60-х годах XIX века подарила эту шаль одной женщине на свадьбу. Эта женщина потом разделила шаль на две части и подарила свои дочерям. Одна часть куда-то сгинула, а другая передавалась по наследству. Потом где-то в 60-х годах XX века эта семья принесла часть шали в музей декабристов в Иркутске. Но шаль почти сразу исчезла из экспозиции. Через несколько лет ее нашли и принесли продавать уже в другой музей, который связался с музеем декабристов и отдал шаль обратно.
Однажды мы реставрировали две царские куклы детей Николая II. Они попали к нам очень истрепанными. Одна кукла была с закрывающимися глазами, натуральными волосами, большого размера (около метра). Она была на шарнирах и говорила. На ней было очень много одежды, начиная с нижнего белья, кончая шелковыми платьями, косынками, бархатной шапочкой с золотой булавкой. Вот всю эту одежду мы постепенно реставрировали. Меняли и туловище, которое держалось на резинках. Вторая кукла — негритянка, играющая на арфе. У нее лицо было обтянуто натуральной кожей.