Прыскаю на руку — немного тянет землей, мхом. Еще, кажется, табаком, мокрым деревом, чем-то прелым…
— Вполне приятный запах, — искренне удивлена я.
— А вы чего ждали? — усмехается Коротенко.
А чего я ждала? Ощутить запах зоны? Да нет, конечно. Не знала я — три раза сплюнуть — чем она пахнет, и знать не хочу. Хочу понять, почему уголовная тематика никак не отпускает современных режиссеров, писателей, певцов, бизнесменов? У последних, впрочем, есть оправдание — им от тюрьмы и сумы при наших законах зарекаться никак нельзя.
Ароматы нашего подсознания
— Если мы чувствуем, что тот или иной образ продукции может быть интересен аудитории, то, естественно, беремся за ее выпуск, — поясняет Александр азы маркетинга. — Каждый год разрабатываем по 40–50 наименований новой продукции. Сначала запускаем пилотную серию, затем, если видим хороший спрос, переходим к промышленному производству.
— По-вашему, запах старейшей русской тюрьмы сегодня в тренде? Или выросло новое поколение поклонников шансона?
— Мы в данном случае рассчитывали не только на поколение шансона, но и на тех людей, для кого понятие «тюрьма» небезразлично. Неважно, какие эмоции это слово вызывает. Наша задача — зацепить в потребителе такую ноту, которая заставит его взять флакон с прилавка. Москвичи могут купить этот парфюм для прикола — скажем, распылить «запах тюрьмы» на митинге или в клубе. Но основные наши покупатели не они. Такого количества криминала на телеэкранах, как в России, нет ни в одной цивилизованной стране. Там людям эта сфера жизни просто малоинтересна, а у нас интерес к криминалу неизбывен. О чем это говорит? Люди интуитивно боятся зоны. А раз боятся, значит, интересуются. Пытаются разобраться…
«Бумер» и «Бригада» на долгие годы стали лидерами продаж в провинции
Внимательно слушаю главу парфюмерной фирмы, тайком принюхиваюсь к руке, куда напрыскала «Владимирским централом» — нет, запах свободной Франции даже в чисто парфюмерном смысле манит меня сильнее аромата русской тюрьмы. Пусть даже легендарной, воспетой поэтами и революционерами.
— Если уж ваши маркетологи идут в ногу со временем, почему бы вам не выпустить лосьон «Болотный» в бутылке, перевязанной белой ленточкой, или духи «Пусси-Райот» — так и вижу на прилавке маленькие разноцветные флакончики, стилизованные под балаклавки?
— Не годитесь вы в маркетологи, — огорчает меня собеседник. — Оппозиционные настроения в обществе очень слабы. На них общероссийского бренда не сделаешь. Это для вас, журналистов, десятки тысяч людей на московских площадях — событие, а для нас — не цифра. Ну запустим мы духи «Пусси-Райот», продадим тысячу флаконов. Что нам с того? Для нас хороший результат начинается от 200 тыс. единиц одного артикула. У нас на складах миллионы флаконов. Основной российский потребитель — и власть это прекрасно понимает — как в древнем мире, требует хлеба и зрелищ. И плевать ему на ваш запах свободы.
— Вы мизантроп. А я вот уверена, что если не пичкать людей бандитской романтикой в глаза и уши, а с вашей помощью еще и в нос, то и спрос на нее пойдет на спад.
— Вы давно в провинции-то были? У большинства населения страны в жизни нет ни целей, ни мотивов, ни серьезных задач, кроме чисто утилитарных. Не по своей воле родился, прошел садик-школу, получил какую-то специальность, женился, родил ребенка, а дальше работа–дом, работа–дом. И — да, им нужны хлеб и зрелища.
— Плюс флакон «Владимирского централа», купленный в «Пятерочке» или «Ашане» вместе с буханкой хлеба и бутылкой беленькой. Шикарный набор. Я тут на досуге сайт вашей фирмы изучила. В лидерах продаж ароматы «Бумер», «Бригада», «Ягуар». А вот парфюм «Зона» народ брать не стал. Не хочет он нюхать «Зону», значит. Так?
— Откуда я знаю? — разводит руками гендиректор. — Парфюмерия — не продукт ежедневного спроса. Не хлеб. И не водка. «Зона» не пошла, а «Владимирский централ», надеемся, пойдет.
— Может, его хотя бы пить можно?
— Нельзя, там денатурированный спирт. Плохо будет.
Запах «Зоны» покупателям не понравился
Туалетная вода GULAG
Узнав о новом аромате, блогеры подкинули маркетологам парфюмерной фирмы еще несколько идей:
— Выпустить туалетную воду GULAG: пахни как шконка Солженицына.
— Дополнить серию одеколонов «От звонка до звонка» ароматами «Бутырка», «Матросская Тишина», «Белый лебедь».
— Добавить крем для бритья «Глушняк» и гель для душа «Первая ходка»
— И мыло, которое не падает.
— Нужно этот парфюм нашим чиновникам дарить. Так сказать, чтоб принюхались к своему будущему.
Духи как водка
В начале 1990-х юрист Александр Коротенко, хорошо владеющий французским и английским языками, стал представлять в России интересы французских компаний — производителей парфюмерии. Позже начал продвигать на российский рынок их продукцию, попутно изучая секреты мастерства. Когда понял, почему одни марки продаются хорошо, а другие плохо, решил открыть свой бизнес. Ставку сразу сделал на тех, кто живет в России от пенсии до пенсии и от зарплаты до зарплаты, то есть на 95% населения страны. И не прогадал.
Аромат «Владимирского централа» скоро появится на прилавках
— Французы думали, что они Россию шапками закидают, — вспоминает Коротенко те годы. — Привезли нам духи с названиями «Сент-Оноре», «Круазетт». Но кто, скажите мне, на Кубани или в Саратове знал улицу дорогих бутиков в Париже или набережную в Канне. А «Бумер» знали, сериал «Бригада» смотрели — эти ароматы из тех лет до сих пор популярны. Философия нашего бизнеса заключалась в том, чтобы сделать парфюмерию доступной простому человеку. И по цене, и по духу. Французы этого не поняли, и сегодня в России в сегменте парфюмерной продукции массмаркет их больше нет. Мы в отличие от дорогих марок продаем не упаковку или имя, а саму парфюмерию. Наши ароматы стоят реальных денег. Духи ведь как водка. Любая водка не может стоить больше 50–60 руб. — ведь это просто спирт, разбавленный водой. Так и парфюм — этиловый спирт да ароматная композиция: эфирные масла, искусственные добавки-альдегиды. В любом случае это недорого. Как в литературе все фантазии крутятся вокруг 5–6 сюжетов, так в парфюмерии все композиции обыгрывают 15–20 ароматов. Все остальное — чистый маркетинг. Есть, конечно, парфюмеры, которые пытаются создать уникальные ароматы, им важно использовать не просто апельсин, а, скажем, весенний красный сицилийский апельсин. И вот они ломают себе головы и носы, но труд их никто не замечает. Одно дело — профессионал с уникальным обонянием и совсем другое — обычный потребитель, который более 5–6 элементов композиции вообще не в состоянии уловить. Это все равно что, живя в центре Москвы, купить гоночную машину и ездить на ней по городу со скоростью 20 км в час. При этом, чтобы не возникло подозрений в качестве нашей продукции, уточню: все композиции для нашего парфюма разрабатывают во Франции ведущие мировые компании. В России мы их только собираем и разливаем.
Александр Коротенко Писатель-бизнесмен. Так он сам себя рекомендует в ЖЖ. В мире бизнеса господин Коротенко — генеральный директор парфюмерной компании «Парад звезд». В литературе — автор сборника философских рассказов «Осколки… 12 удивительных ситуаций» и психологического романа «Трепанация».
Запах «Твиттера»
Особая линейка ароматов «Парада звезд» — именные духи. Есть духи Кристины Орбакайте, «Машины времени», группы «Любэ». Но попса и рок, видимо, нравятся народу меньше, чем шансон.
— Из всех именных ароматов лучше всех продавались «Ранетки», — рассказывает Александр. — Во-первых, сами девочки разумными оказались, не запросили большого роялти, что позволило нам сделать цену очень демократичной. Но поколение «ранеток» подросло, сериал сошел с экранов, продажи сократились. Ароматы «Орбакайте», «Любэ», «Машины времени» продавались не так эффективно, как могли бы. Думаю, из-за цены — мы платили владельцам этих знаков большие проценты с продаж.
— А наследникам Михаила Круга за «Владимирский централ» платить собираетесь?
— Это название мы зарегистрировали на себя, в категории парфюмерной продукции оно было свободно. Так что никаких патентных споров с наследниками шансонье быть не может.
На смену парфюму «Вконтакте» придет «Твиттер»
Аналогичным образом бизнесмен планирует зарегистрировать наименование «Твиттер» и выпустить молодежный аромат с таким названием в ближайшее время.
—Знаю, у вас есть аромат «Вконтакте», «Твиттер» собираетесь запускать. А почему «Фейсбук» игнорируете, боитесь с Цукербергом связываться?
— Да нет. Термин «Вконтакте» сам по себе цепляет, создает парфюмерный образ. А «Фейсбук», как и «Живой журнал», — пустые, образов не рождают, да и не знает их никто за пределами больших городов.
— Зато по всей России знают Кремль, его в перерыве между криминальными сюжетами с утра до вечера по телику показывают. Почему бы вам тогда не запустить серию народных ароматов «Кремль»? Со слоганом «аромат власти для вашего дома» или там «дух кремлевских коридоров»?
— Была такая мысль, — признается хозяин кабинета. — В администрации президента не захотели. Но это совсем другая история.
А жаль. Значит, так и не узнает народ, чем пахнет «Кремль». Хватит с него пока «Владимирского централа».