Добавлю, что если верить киноэнциклопедиям, это всего третья в истории экранизация культового романа Бориса Виана — была еще французская 1968 года и японская 2001-го (она называется «Хлоя» и в нее вошла лишь печальная лирическая тема «Пены дней»).
Наверное, именно в Виане и дело. То ли мир о нем подзабыл. То ли фильм трудно понять и оценить тем зрителям, которые не знакомы с первоисточником.
О чем это
О трагической любви Хлои и Колена, совсем еще молодых людей (ей, по Виану, 18, ему 22), обитающих в странном ретрофутуристическом мире. До и сразу после свадьбы у них все хорошо. Колен настолько богат, что может не работать. Они обитают в его просторном светлом доме, где солнца светят в окна с обеих сторон, поскольку Колен и живущие в доме мыши очень любят зайчики на полу и всегда пребывают в хорошем настроении. Кухня заполнена невиданной кулинарной техникой с пухлыми мониторами — так представляли отдаленное будущее в фантастических фильмах 1950-х годов. Личный повар Николя, превратившийся у Гондри в негра, творит на ней изыски типа фаршированного колбасуся с Антильских островов под соусом из портвейного муската. Невиданные напитки Колен и его друзья приготавливают с помощью изобретенного им пианоктейля: ингредиенты смешиваются в соответствии с тем, какую мелодию наигрываешь.
Но после того как в легком у Хлои прорастает губительная водяная лилия (в фильме говорят «кувшинка»; это то же самое? Не знаю — не ботаник), мир вокруг начинает мрачнеть, а квартира — сужаться, пока не превращается в тесную заплесневелую каморку.
Что в этом хорошего
Задачка экранизировать «Пену дней» вообще-то неподъемная. Передать на экране стиль романа практически невозможно.
Мир Виана живой, полный реальных эмоций. Но в то же время сатирический, пародийный, абсурдный, причем абсурд зачастую рождается из игры слов, которую некогда филигранно воссоздала на русском переводчица Лилианна Лунгина.
Это мир социальных предчувствий. Роман написан в нищем послевоенном 1946 году, но в нем предчувствуется и сексуальная революция, до которой пока далеко, и первая волна послевоенного буржуазного благополучия, накатившая в конце 1950-х: новый вид и цвет первого послевоенного благополучного общества, в котором появились яркие платья и мужские полуспортивные пиджаки, новаторские охранные и кухонные технологии первым иронично отразит в кино Жак Тати в фильме «Мой дядюшка». Но это случится лишь в 1958 году. А Виан предсказал это на дюжину лет раньше.
Вместе с тем мир «Пены дней», как давно сформулировали литературоведы, абсолютно мультяшный. В нем тесно переплетены живое и то, что принято считать неживым. В нем угря и форелей можно выманить (чтобы тут же приготовить) из водопроводного крана. В нем персонажи тоже выглядят мультяшными. Колен подстригает себе веки, чтобы те выглядели эффектнее. А уборщики — вот стиль Виана! — скребками сдвигают к стоку нечистот человеческую куча-мала, образовавшуюся на льду катка, «не надеясь найти в этом живом месиве что-либо, кроме не представляющих никакого интереса продуктов распада личности». Но трагедии героев подлинны и вызывают сочувствие.
Кому как не Гондри было внедриться в этот мир Виана, учитывая хотя бы то, что он любит использовать в фильмах мультяшно-трешевые вставки?
Стоит заметить, что Гондри попытался перещеголять Виана. Он следует за романом, но при этом переносит на экран отнюдь не все абсурдные выдумки романиста. Часто заменяет их своими. Плотность абсурда при этом даже выше, чем в романе, — там иногда по пять прибамбасов на страницу. А у Гондри временами по двадцать пять на минуту фильма, что даже плохо — не успеваешь их переварить.
Может, поэтому фильм становится интереснее, когда оборачивается трагедией. И потому, что экранизирована простая, но гениальная метафора Виана: в несчастье мир, который во времена радости казался нам светлым и просторным, становится удушающим и мрачным. И потому, что персонажи перестают быть мультяшными. И потому, что наконец-то осознаешь главную тему романа и фильма — неприятие общества как такового.
«Пена дней» Гондри в соответствии с романом социопатический фильм. Героям хорошо, пока они обитают в своем замкнутом мире и не сталкиваются с социумом — пока из-за болезни Хлои им не пришлось обратиться к врачам, а Колен не был вынужден устраиваться на работу, ведь запасы денег моментально испарились.
Сложности
Борис Виан страдал от болезни сердца и умер 23 июня 1959 года в возрасте 39 лет на предварительном просмотре фильма «Я приду плюнуть на ваши могилы» (сделанной вопреки его воле и сорвавшей ему нервы экранизации нуара, повести-мистификации, которую он сотворил все в том же 1946-м, сделав вид, будто ее сочинил американский негритянский автор Вернон Салливан). Несмотря на смерть в 1959-м, он считается первейшим теоретиком молодежного бунта, который едва не опрокинул Францию (во всяком случае сорвал Каннский фестиваль) в мае 1968-го. Что Франция? Американские хиппи на антивоенных демонстрациях засовывали цветы в дула винтовок солдат. Цветы в оружейных стволах — это же из «Пены дней». Гондри, кстати, этот образ не использовал — обошелся со стволами по-другому.
Бунтарство «Пены дней» в том, что Виан не приемлет абсолютно все общественные институты. Кстати, очень резко атакует церковь и религию — Гондри эту тему тоже смягчил (хотя церковники в фильме сверхгадкие), убрав разговор Колена с Христом.
При этом позицию Виана не назовешь анархистской, поскольку он в равной мере не приемлет и критику общественных институтов, вообще их отражение в литературе и философии, породившее свои шаблоны. Ему претят именно шаблоны. Идеологии. Пути истинные. Разумные взгляды на жизнь. Критические взгляды на ту же жизнь, которые доказывают, что вот так жить нельзя, а зато этак — можно и нужно. Отсюда проходящие красной нитью сквозь роман и экранизацию Гондри издевки над философией Сартра, который фигурирует под именем Жан-Соль Партр. У Сартра-Партра — замутненный взгляд на действительность. Виан старается сохранять незамутненный.
Отсюда и пародия на массовые литературные жанры. «Пена дней» в рамках одной страницы часто перескакивает от одного к другому — от бытового романа к научно-фантастическому, от фельетона к мелодраме.
При этом Виан критикует не какое-то там определенное общество со своим строем — буржуазное или коммунистическое. Он критикует и то и другое — общество вообще. Поразительно, насколько свободным и раскованным было литературоведение в СССР. На Западе многие до сих пор уверены, что у нас все ходили строем в серых робах. Но читаю предисловие Георгия Косикова, долго возглавлявшего кафедру истории зарубежной литературы филфака МГУ, к первому изданию «Пены дней» в СССР («Художественная литература», 1983 год). Там сказано все про все — словно не было ни советской цензуры, ни съездов КПСС. По этому предисловию студенты-филологи сегодня могут изучать, что такое Виан и особенно «Пена дней»: ни добавить ни прибавить.
«Пена дней» — о противостоянии детей обществу отцов. Как и известный роман Тургенева. Потому Виан и стал невольным идеологом мая 1968 года, ведь вся майская революция зиждилась на одном главном постулате: мы не желаем жить правильной скучной жизнью отцов, мы хотим идти своим путем. Мы не примем лживые условности взрослого общества.
Позиция отчасти инфантильная. Инфантилизм детей тоже вызывает иронию Виана и Гондри, но скорее самоиронию, потому что оба из их числа. Несмотря на возраст. Души героев «Пены дней» инфантильные, но честные, романтические, именно что незамутненные. Все симпатии на их стороне. Ведь они обречены. Любой контакт с действительностью для них губителен. «Тема романа (и фильма. — Ю.Г.) — столкновение идиллии и реальности, сюжет — разрушение идиллии» (Георгий Косиков).
В фильме все-таки есть нечаянный сдвиг. Пародия и абсурд на страницах романа зачастую метафора. Экран более конкретен. Поэтому то, что у Виана метафора, у Гондри, хотя он стремится переабсурдить Виана, становится нечаянной конкретикой. Критика стандартов переходит в фильме критику тоталитаризма. Не Виан, а чуточку «Бразилия» Терри Гиллиама. Одна только, отсутствующая у Виана, абсурдистская сцена с коллективной машинописью чего стоит! Но по строгому счету мне не мешал во время просмотра легкий перекос в сторону Гиллиама.
Наш вариант рекламного слогана
Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. В первом случае у тебя больше шансов избежать зависимости от общества.
P.S.
Наверное, не очень правильно, что я написал о Виане больше, чем о фильме Гондри. Но это говорит в пользу фильма: разбирая его, захотелось прежде всего проанализировать роман-первоисточник. Значит, фильм его не переврал. Кстати, прочитайте или перечтите перед просмотром роман Виана — удовольствие только возрастет.