Виктор Мясников военный аналитик
— Какова цель последних терактов в Волгограде, почему их организаторы активизировались именно сейчас?
— Цель терактов всегда одна — дестабилизировать обстановку, поселить в людях неуверенность и недовольство властью. То, что в последнее время организаторы терактов активизировались, связано с окончанием года, новогодними праздниками и близкой Олимпиадой. Я не исключаю, что прошедшие взрывы — часть серии.
— Почему для терактов был выбран Волгоград?
— Это промежуточный пункт. Волгоград лежит на пути к Москве, но в столице ситуация для террористов более суровая. Да и до Москвы нужно еще добраться. Кроме того, этот город, бывший Сталинград, — место до определенной степени знаковое. К тому же Волгоград — пограничный город. Он находится достаточно близко к регионам Кавказа. Ставрополь или Ростов-на-Дону еще ближе к кавказским республикам, но и спецслужбы там работают активнее.
После осеннего теракта говорилось о том, что террористка ехала в Москву, но по каким-то причинам решила выйти в Волгограде. Вполне возможно, что после этого организаторы акций решили в дальнейшем Волгоградом ограничиться. С другой стороны, вполне возможно, что в городе существует достаточно мощная и хорошо законспирированная ячейка или даже целая сеть, которая может обеспечить такие террористические акты.
Люди должны сообщать о подозрительных соседях, а не сидеть и ждать, пока их взорвут, потому что они такие порядочные и считают стыдным на кого-то донести
— Почему, несмотря на контртеррористические меры, произошел второй взрыв?
— Проблема в том, что на каждую остановку не поставишь кинолога с собакой. Это миллионный город, и превращать его в осажденную крепость было бы нелепо. Это как раз то, чего добиваются террористы — всеобщего страха и подозрительности, широкого резонанса. Для террористов очень важен резонанс, если его не будет, то и теракты потеряют смысл.
В принципе существуют высокотехнологичные способы противодействия террористической угрозе. Они достаточно дорогостоящи, но ключевые городские объекты предохранить таким способом можно. Тем не менее всегда останется масса объектов, до которых охрана не дойдет. Если защитить все большие города — террористы переместятся в маленькие, оттуда при необходимости — в села или начнут подрывать железные дороги.
В предупреждении террористических атак играют главную роль не спецслужбы, а население, которое должно быть бдительным. Люди должны сообщать о подозрительных соседях, а не сидеть и ждать, пока их взорвут, потому что они такие порядочные и считают стыдным на кого-то донести.
— Возможно ли прогнозировать теракты с такой точностью, которая позволяла бы их предотвращать?
— Это крайне сложно. Сейчас у террористов не существует сплошной вертикали — ячейки действуют практически сами по себе, а чем уже круг участников формирования, тем информация о них более скрыта и тем меньше они попадают в поле зрения. Иногда мы имеем дело вообще с отдельными людьми. Например — братья Царнаевы, которые в США сами сделали бомбы и сами их взорвали. Они вообще ни с кем не были связаны, а значит, о них никто не знал. Такие вещи прогнозировать в принципе невозможно.
— Кто стоит за этими терактами? С кем мы воюем?
— Эта война идет во всем мире, а не только в России. Идет создание всемирного халифата. Он создается сейчас в Сирии. Эта идея, а не борьба за демократию, лежала в основе «арабской весны», которая была проплачена Саудовской Аравией. Да и у нас в стране полно эмиссаров, которые строят мечети и при них создают боевые ячейки, а власти на это смотрят сквозь пальцы.
В пропагандистских целях можно связывать теракты с чем угодно и как угодно их экстраполировать. Террористы должны демонстрировать, что расходуют по назначению средства, которые им выделяют
— Некоторые комментаторы предполагали, что теракты могут быть связаны с российской позицией по Сирии…
— Я не думаю, что это действительно так. В пропагандистских целях можно связывать теракты с чем угодно и как угодно их экстраполировать. Террористы должны демонстрировать, что расходуют по назначению средства, которые им выделяют.
— Кто обучает террористов?
— Та же самая так называемая «Аль-Каида», которая существует в виде массы разрозненных ячеек с различными скрытыми исламскими центрами и их финансовыми фондами. Там разрабатывается общая директива на дестабилизацию обстановки и внедрение в регионы. За границей учебные центры террористов часто создаются при медресе — молодой человек едет туда учиться, а через несколько лет возвращается хорошо обученным профессионалом и начинает готовить людей к терактам или самоподрывам.
— Могут ли такие лагеря быть на территории России?
— Конечно. Летом они могут работать и в Волгоградской области. Например, на селе, как небольшие лагеря исламские или спортивные лагеря для молодежи. Никто обычно не проверяет, чем там занимаются, так что ребята могут бегать кроссы, а параллельно изучать материальную часть оружия и изготовление взрывчатки.
— Исполнителем одного из терактов в Волгограде был славянский мужчина. Как такие люди попадают в террористические группы?
— В нашей стране сейчас сложилась ситуация насаждения религии — людей фактически вынуждают быть верующими. А если человека не устраивает православие, он идет в секту или другую религию. Одна из таких религий — ислам. Я лично знаю парня-наркомана, которого приняли в исламской общине, он перестал употреблять наркотики и стал истово верующим русским мусульманином.
Людей фактически вынуждают быть верующими. А если человека не устраивает православие, он идет в секту или другую религию. Одна из таких религий — ислам
— Что такое ситуация насаждения религии?
— Это госполитика. Когда идеологические задачи объединения нации возлагаются на представителей духовенства и когда быть неверующим становится неприлично. Раньше все должны были пройти через пионерию и комсомол, сейчас все должны быть верующими. При этом всегда есть люди, которые углубляются в религию больше других и воспринимают все всерьез. А ислам для новичков очень простая, понятная и действенная религия.
— Сообщалось, что в одном из взрывов использовалось около 10 кг взрывчатки в тротиловом эквиваленте. Откуда террорист может достать такое количество взрывчатых веществ?
— Компоненты для взрывчатки можно купить в магазине «Садовод», например аммиачную селитру. В кустарных условиях можно изготовить полужидкие и жидкие взрывчатые вещества с использованием дизельного топлива. Выбор на самом деле огромный, а в интернете полно рецептов. Бегать за тротиловыми шашками террористам совсем не обязательно. Даже наоборот — есть опасность нарваться на контрразведку.
— Как в случае теракта работают спецслужбы?
— У нас, да и во всем мире есть уже понятная система работы после теракта. Сейчас в Волгограде сплошь и рядом ищут записи видеорегистраторов автомобилей, записи видеокамер из магазинов, банков, других учреждений. Параллельно анализируются телефонные звонки и опрашиваются люди, которые были рядом с местом теракта, в поисках тех, кто мог сопровождать смертника.
Если в каком-то районе начальник распустил подчиненных и они не работают, его накажут. А министров на каждый взрыв не напасешься
— А какая работа проводится для предупреждения взрывов?
— Единственный способ для этого — агентурная работа. Это чрезвычайно сложно, потому что террористические ячейки сейчас маленькие, и внедряться в них тяжело. При малейшем подозрении человека уничтожают.
Когда в Чечне были большие банды, там проводились внедрения, но погибших все равно было много. Например, ликвидация Хаттаба в свое время, насколько я знаю, стоила жизни четырем агентам.
— Почему после крупных терактов у нас обычно не делаются оргвыводы и никого из высокопоставленных силовиков не увольняют?
— А какой в этом смысл? Министр не может стоять у каждого столба. Существует определенная тактика службы, которая выполняется. Если в каком-то районе начальник распустил подчиненных и они не работают, его накажут. А министров на каждый взрыв не напасешься. Не нужно трясти и разрушать систему, нужно улучшать ее работу. Главный оргвывод, который нужно сделать из происходящего — с терроризмом нужно бороться всем вместе.